Онлайн книга «Люди огня»
Вопрос: Что вам известно о разделении ордена? Ответ: Что? Вопрос: Орден иезуитов разделился? Ответ: Не знаю». — Почему такие односложные ответы? — поинтересовался я. — Специфика допроса, — пояснил следователь. — Повторить? — Нет. Пытку применяют только один раз. Даже по средневековому законодательству. Правда, можно «продолжить». Но не стоит подражать средневековым инквизиторам в лицемерии. Хасэгава Эндо смотрел на меня с надеждой. — Я ни в чем не виноват, Болотов-сан! Я ничего не знаю ни о каком разделении ордена! Я посмотрел на «специалиста». — Он может помнить то, о чем его спрашивали? — Вряд ли. Я перевел взгляд на Хасэгаву. — Меня спрашивали об этом и раньше! — забеспокоился он. — Да, — подтвердил следователь. Я вздохнул. — Вы давно знакомы с Луисом? — Пару лет. — Тесно общались? — Жили в одной резиденции ордена. — Так! Помните прошлое Рождество? — Ничего особенного не происходило. Праздничная служба. — Луис присутствовал? — Конечно. — Так! — Я обернулся к следователю. — Вы записываете? Он растерянно смотрел на меня. Зато один из «специалистов» гордо продемонстрировал красный огонек на диктофоне. Эндо побледнел и удивленно смотрел на меня. — Это так важно? — Все важно. В чем заключались обязанности Луиса в ордене? — Руководство духовными упражнениями… Я усмехнулся. — …проповеди, лекции. Иногда он выполнял обязанности священника. — Он был духовным коадьютором? [67] — Да. — У него было место преподавателя в одной из иезуитских коллегий? — Нет. Просто он вел лекторий для всех желающих. Скорее лекции-проповеди. Типа катехизации. — Последний месяц тоже? Эндо задумался и опустил глаза. — Понимаете, сейчас каникулы. К тому же О-Бон. — При чем здесь О-Бон? — Мы чтим местные обычаи. — Ладно! Чтите. Но я не поверю, что иезуит бездельничал целый месяц. Его что, в отпуск отправили? — Нет. Он получил другое послушание. — Какое? Чем дальше я спрашивал, тем с меньшим энтузиазмом отвечал Хасэгава. После этого вопроса он молчал по крайней мере минуту. — Это внутреннее дело ордена, — наконец выдавил он. — Здесь нет внутренних дел ордена! Все — дело Господа. Отвечайте! — Не знаю. — Не знаете? Кто возглавляет вашу резиденцию? — Я. — И вы не знаете?! — Не знаю. Приказ был послан в обход меня. — Интересно. Вас это не удивило? — Удивило, но… сейчас и не такое происходит. — А что происходит? — Просто это не единственный случай в ордене. — Расскажите подробнее. — Это не более чем слухи… Бывает, что кто-то из членов ордена получает приказ от какой-либо высокой инстанции, выводящий его из непосредственного подчинения начальства. — Так! Кто? Когда? — Я не знаю имен. Слухи — не более. — Хорошо. Пока оставим. Вы видели приказ, который получил Сугимори? — Да. — Что это был за документ? — Приказ о переводе, заверенный орденской печатью. — Чья подпись была на приказе? — Не помню. — Ложь! Он замотал головой. — Не помню, Болотов-сан! — Может быть, повторим? — поинтересовался сообразительный «специалист» с диктофоном. — Простите, напомните, как ваше имя? — Черт! никакой памяти на японские имена, особенно если мне представляют несколько человек одновременно. — Цуда Сокити. — Отныне вы курируете это дело, Цуда-кун [68] . С вас спрошу. — Я протянул ему свою визитную карточку с прямым телефоном. — Будут новости, позвоните. — А как насчет?.. — он кивнул в сторону Хасэгавы. — А с вами мы так договоримся, господин Хасэгава. Если в течение двадцати четырех часов вы вспомните подпись на приказе — ваше счастье. Если нет — допрос придется повторить. Вспомните имена иезуитов, получивших странные приказы, — совсем хорошо. Настоятельно рекомендую вспомнить. — Я повернулся к следователю. — Дайте мне копии протоколов всех допросов. Я хотел бы их изучить. Я спускался по лестнице с довольно толстой папкой под мышкой. Интересно, когда я все это буду изучать? Идиоты! Впрочем, что мне на них злиться? Просто они не знали Луиса лично и не в курсе специфики ордена иезуитов. Ах, сволочь Сугимори! Значит, солгал мне про Рим. Не мог он меня там видеть на рождественской присяге. Здесь служил в это время. По-старому. А значит, У него был связной. Из Европы-старушки ветер дует! И еще я подумал о том, что старая добрая дыба куда надежнее этих дурацких наркотиков. Черт! Не думал, что у меня так плохо с терпением! — Наконец-то ты работаешь с увлечением! — Эммануил поставил неизменную чашечку чая и с улыбкой посмотрел на меня. Что-то давно мы вина не пили. Я вспомнил великолепную историю о превращении чая в глинтвейн. Едва заметно вздохнул. Помесь сладости, тоски и ностальгии. — Просто я азартный человек, Господи. Конечно. Старый бильярдист! Все шары надо непременно загнать в лузы, все клеточки закрасить, всех виновных арестовать. — Страсти можно преобразить, Пьетрос. И азарт — неплохой материал для служения Господу. Так похоть становится любовью к Богу. Я не ошибся в своем выборе. — Мы делаем все, что можем, Господи, но задача практически невыполнима. Если бы у нас был универсальный способ отличить истинные знаки от поддельных, такой, которым мог бы воспользоваться любой! Дайте нам метод. |