Онлайн книга «Человеческий фактор»
|
– Думаешь, мы слабоваты? – Какая разница, что я думаю! Важно то, что думает он! – Михась замолчал, потому что в этот самый миг в его кармане забился, завизжал мобильник. Михась установил вибрацию самую сильную, мелодию подобрал самую громкую, чтобы почувствовать, услышать мобильник на расстоянии, если он вдруг окажется в другой комнате, в куртке на вешалке, на тумбочке в спальне. – Да, – сказал Михась негромко. – Слушаю. – Это я, – прозвучал уже знакомый грубоватый напористый голос. – Узнаешь? – С трудом... Давно не общались. – Занимался вашими делами. – А какие у нас дела? – Ты где сейчас? – Пиво с Аликом пьем. – У Фатимы? – В голосе собеседника первый раз прозвучала неуверенность, он как бы спохватился, что сказал лишнее, выдал себя, оплошал. Что-то говорил Михась, в трубке было слышно, какие слова подсказывал ему Алик, гул пивнушки доносился до Епихина, а он молчал, приходя в себя от той глупости, которую только что сморозил. Хотелось показать свою осведомленность, мол, все знаю, мол, каждый ваш шаг у меня перед глазами... Вот и ляпнул. Но что делать, что делать, надо как-то выкручиваться... – Ты тоже здесь бываешь? – спросил Михась, и в его голосе прозвучала улыбка. – У меня другие вкусы, – ответил Епихин. – Вот Алик подсказывает – может быть, нам стоит познакомиться, а то как-то неловко получается... – А зачем? И вам спокойнее, и мне тоже... – У нас есть повод волноваться? – Есть, – помолчав ответил Епихин. – Нам что-то грозит? – Разве что легкое волнение. – Это ты за волнение обещаешь нам по десять тысяч? – Да, так можно сказать. – Вот Алик интересуется – а заплатишь ли ты, когда мы сделаем свою работу? Не слиняешь ли? – Деньги получите вперед. – А не боишься, что мы слиняем? – Нет, не боюсь, – сказал Епихин и отключил связь – он это делал не первый раз и усвоил, что прием неплохой. Разговор, оборванный на полуслове, всегда дает преимущество тому, кто его обрывает. Собеседник оказывается в недоумении, неопределенности, раздражении. Михась некоторое время молча смотрел на мобильник, потом поднял глаза на Алика. – Чудной мужик какой-то... Он, похоже, бывает здесь. Или придуривается. Я спросил, не боится ли, что мы слиняем с деньгами... Сказал, что не боится. – А что за работа предстоит? Не намекнул? – Нет... – Может, стоило спросить? – Нет... – повторил Михась. – Пусть сам скажет. Чтобы не думал, будто мы дергаемся. Пусть он дергается. Как я понял, ему это тоже не просто сказать. Что-то мешает. – А почему ты решил, что он здесь бывает? – спросил Алик. – Сам сказал. – Так и сказал? – Нет, он в словах какой-то верткий... Сказал, что знает, где мы пиво пьем, Фатиму знает... Назвал ее по имени. Дает понять, что плотно нас обложил. – Может, с Фатимой поговорить? – предложил Алик. – Не надо. Если бы она что-то знала, он бы ее не назвал. Он просто обозначил пивнушку. Тут многие так говорят... Где был? У Фатимы. И мы с тобой так же говорим... Он добился – мы с тобой только о нем и шепчемся. В этот момент в кармане Михася снова заколотился телефон. Михась посмотрел на Алика, поколебался, вынул мобильник, нажал кнопку приема. – Да! Слушаю! – Я забыл сказать главное – в чем будет состоять ваша работа, – раздался в трубке знакомый голос. – И в чем же? – Надо убрать одного придурка. Инструмент, подготовка и все прочее на мне. Хлопоты отнимут у вас около часа. У тебя машина есть? – Нет. И у Алика нет. – Купите подержанную. За мой счет. Все. Думайте. И Епихин отключил связь. Михась сунул мобильник в карман и, не говоря ни слова, показал Фатиме два пальца – еще две кружки. – Ну? – не выдержал долгого молчания Алик. – И что? Михась, не отвечая, ждал, пока Фатима нальет пиво, ответит кому-то по мобильнику, потом она долго пробиралась между столиками и, наконец, поставила кружки на стол. Михась подождал, пока она отойдет, снова окажется за стойкой, и только после этого оторвал взгляд от стола и посмотрел на Алика. – Предлагает кого-то завалить. – Как?! – Ну как заваливают... Инструмент, говорит, его, можно об инструменте не беспокоиться. – Не понял? – Алик прижался грудью к краю стола и постарался заглянуть Михасю в глаза. – Пистолет предлагает. Понял? Этот мужик предлагает пистолет, из которого мы должны застрелить плохого человека. – Откуда ты знаешь, что он плохой? – задал Алик дурацкий вопрос. – От верблюда! – Так... И по десять тысяч? – Обещает оплатить покупку машины. Не новой, конечно. Машина вроде того что понадобится нам только на один вечер. – Какой вечер? – Когда выйдем на охоту. После этих слов друзья надолго замолчали. Время от времени, словно спохватываясь, они припадали к кружкам, опять о них забывали, невидяще уставившись в прокуренное пространство. До сих пор в их представлении мерцали только две пачки долларов по десять тысяч в каждой, вокруг этих пачек и вертелись все их прикидки и расчеты. И тут вдруг в благостные мысли ввалился труп, залитый кровью, рев машины, набирающей скорость, визги тормозов, милицейские облавы, допросы, очные ставки со свидетелями и прочая дребедень, от которой стыла кровь в жилах. – Вообще-то могли и раньше догадаться, к чему дело идет, – проговорил Михась. – У меня мелькала мыслишка, – усмехнулся Алик, откидываясь на спинку стула. – Но я не решался даже произнести ее вслух, чтоб не накаркать... – А он вот произнес. – Что-нибудь сказал о нашем клиенте? – Ничего. А, нет, сказал... Придурок, говорит. – Конечно! – фыркнул Алик. – А что еще он о нем скажет... Не будет же он его расхваливать – отец семейства, заботливый, порядочный, щедрый... – Понимаю, что можно стащить на вокзале чемодан у какого-нибудь растяпы, машину можно угнать, а если попался, сказать, что покататься захотелось. Помнишь, как нам обломился мобильник в фабричной упаковке... Но труп за спиной... Он же от нас не отстанет... Никогда! – Кто?! – испуганно спросил Алик. – Труп. Так и будет тащиться за нами по жизни, из-за каждого угла выглядывать, с каждого зеркала смотреть, из темноты подглядывать... Трупы – они такие, с ними лучше не связываться. |