Онлайн книга «Заколдованный участок»
|
Поэтому Клавдия-Анжела застыла в раздумье – и стояла так долго, Нестеров за это время успел дойти до клуба и уже стучал в дверь. 15 Стучал в дверь именно Нестеров. Его впустили. – Ну как? – спросил он. – Всё так же. – Ваше мнение, коллега? – поинтересовался Нестеров, увидев Вадика. Тот решил, что в этом обращении заключена ирония, и защитился сугубой серьезностью и деловитостью. – Я по другой специальности. Думаю, надо везти в больницу. – А с зарплатой как быть? – воскликнул Юлюкин. Андрея Ильича заботило другое (хотя и зарплата заботила). – Тут еще есть надежда, что очнется, – сказал он, – а в больницу попадешь... Знаем мы наши больницы! Пробуйте еще, Александр Юрьевич. – Попытаюсь. Кстати, Андрей Ильич, покупку дома и участка у вас надо оформлять? – Какого дома? Какого участка? – Я хочу купить у вашей продавщицы, она уезжает. – Кто уезжает? Клавдия? С каких это пор? Нестеров пожал плечами. – Ничего не понимаю. Ладно. Это потом. Действуйте. Нестеров начал действовать. Он встал напротив Льва Ильича и молча смотрел на него в упор. То ли от духоты, то ли от напряжения он весь взмок. Но и по лицу Льва Ильича обильно тек пот. Глаза при этом были широко открыты и не мигали. Казалось, он играет в переглядки с Нестеровым. Андрей Ильич прошептал: – Он потеет – это хорошо? – Не знаю, – сказал Вадик. – Конечно, хорошо, – решил Юлюкин. – Плохо было бы, если бы захолодел. – Отойти всем!.. – приказал вдруг Нестеров. – Или нет... Постойте здесь. Я сейчас. И он стремительно ушел за кулисы. – Куда это он? – растерялся Юлюкин. – У человека свои методы... – с сомнением ответил Вадик. А Нестеров за кулисами, закрыв глаза, тихо шептал: – Всё в порядке. Всё отлично. Я всё могу и всё умею. Главное – держать себя в руках. В руках. Руки теплые и тяжелые. Тяжелые и теплые, трудно поднять... Очень трудно. Тяжелые и теплые руки. Правая рука становится совсем горячей. Поднимается. Ощущение покоя и равновесия... Он поднял руку, поднес ладонь ко лбу – рука оказалась холодная и влажная. Ударив кулаком по стене, он постоял еще немного и вернулся. – Извините... Придется отложить до утра. – А нам что делать? – спросил Андрей Ильич. – Сейчас народ соберется у администрации, потом пойдет нас искать – и найдет! И что будет? – Есть план! – сообразил Юлюкин. – Надо Льва Ильича спрятать вон там, за сценой. И сказать, что у него обострение язвы и он уехал в город на день-другой. Болезнь у человека, это они поймут. – Тогда, может, и это поймут? – указал Вадик на Льва Ильича, имея в виду его состояние. – Это не поймут, – со знанием дела сказал Юлюкин. – Увидят, скажут: живой, дышит, здесь присутствует – пусть выдает как хочет. Или заставят нас выдавать. Народ у нас иногда очень твердый... Решили последовать его совету. Подняли Льва Ильича, довольно тяжелого, надо сказать, и, осторожно кантуя, потащили за кулисы. Там усадили в кресло. – В окна могут увидеть, – указал Юлюкин на два больших окна, лишенные штор. – Закрыть, – предложил Вадик и принес скатерть. – На два окна не хватит, на одно – и то до половины. А больше ничего нет. – Его закрыть, – уточнил Вадик. Что ж, накрыли Льва Ильича. В таком виде он стал очень похож на памятник накануне торжественного явления публике. Андрей Ильич распорядился: – Дежурим по очереди: сначала Юлюкин, потом я, потом Вадик. Мне хоть немного сейчас поспать надо. – Я тоже могу, – предложил Нестеров. – Вам необходимо набраться сил, – отказался Андрей Ильич. Отставив Юлюкина на дежурстве, они по одному расходились из клуба. Но Нестеров успел издали расслышать, как Андрея Ильича кто-то всё же перехватил. – Эй, начальство, почему администрация весь день закрыта? Зарплата где? – Имей совесть, Лев Ильич заболел, в район уехал! Завтра будет. Или послезавтра... – А машина-то его тут! – Его на скорой увезли! Нестеров отправился к Клавдии-Анжеле. 16 Он отправился к Клавдии-Анжеле, а мы заглянем к Мурзину, анисовскому электрику, который сидит в своем саду с другом Куропатовым и обсуждает текущие события, в том числе Нестерова. – Подействовало вчера на тебя? – спросил Куропатов. – У меня что-то такое было, только я не понял что. – А на меня – ноль! Я непрошибаемый! Это Верка моя, дурочка, в прошлый раз надеялась: пусть, говорит, он мне этот... ну, на ногах у женщин бывает... Целлюлоз, что ли... Ну не важно. Пусть, говорит, уберет он мне это. – Убрал? – Ага, жди! В голове он у нее что-то убрал. Там и так негусто было, а наступил полный вакуум. И сбежала в результате. Я, Миша, считаю, что внедрение в психику – очень опасная вещь. Между прочим, Советский Союз какую войну проиграл? – Холодную. – Психологическую, Миша! Не выдержал внедрения в мозги западной пропаганды! Так что ты к себе прислушайся, что у тебя внутри происходит. – Да ничего не происходит, – махнул рукой Куропатов. – С ним самим что-то произошло, взял и упал! – Я тебе и говорю: психика! Опасная вещь! Куропатов глянул на улицу и согласился: – Это точно. Но имел он в виду не слова Мурзина, хоть и с ними был согласен. Под психикой он подразумевал приближавшегося к саду Володьку Стасова. – Конкурент твой идет, – предупредил он Мурзина. – Кто это? – Володька Стасов. Мурзин рассмеялся: – Какой это конкурент? Пацан он еще. Мурзин в этом селе, говорю тебе без ложной скромности, вне конкуренции! Володька вперся в сад без всякого уважения. И тут же начал кричать: – Что, договорился с экстрасенсом, да? Сколько заплатил? Я спрашиваю! – Ты бы не орал, Володь, – посоветовал Куропатов как старший товарищ. – А ты шел бы домой! – грубо ответил Володька. – Яйца курицу не учат! – резонно возразил Куропатов. – Ну, будешь свидетелем! – и Володька опасно приблизился к Мурзину. Тот вскочил на ноги. – Учти, я не против! Но ты объясни сначала! О чем я договаривался, с каким экстрасенсом? |