Онлайн книга «Закодированный»
|
– Кстати, а какой врач тебе нужен? – спросила Татьяна. – Ясно, что не терапевт. Невропатолог, наверно. – Скорей психиатр. – Я что, псих? Ты чего?! – закричал обиженно Гоша. – Ты не псих. Но болезнь явно психическая. – Да уж… И Гоша вдруг захохотал, показывая пальцем на старика, который мчался к автобусу, подошедшему к остановке, но потерял тапок и метался: и тапка, хоть и драного, жаль, и автобус может уйти. – Погоди! – кричал старик водителю, нелепо ковыляя то к тапку, то к автобусу. – Чего ржешь? – спросила Татьяна. – Помог бы. – С какой стати? – удивился Гоша. – Не будет в тапках по улице бегать! И в словах его была несокрушимая (опять же подростковая какая-то) логика – которой, впрочем, наделено у нас и взрослое население. 3 Психиатр Всеволод Кобеницын оказался свободен. Летом у него вообще было мало работы: во-первых, сезонные обострения душевных недомоганий приходятся чаще на весну и осень, во-вторых, нет призывников, которых тоже весной и осенью приволакивают родители в надежде обнаружить у своих чад с помощью Кобеницына какие-либо отклонения и тем самым избавить от службы в армии. Пытались давать и взятки, но Кобеницын был неподкупен. Он вообще работал здесь временно, трудился над кандидатской диссертацией и мечтал устроиться в большую, серьезную клинику. Одно плохо: мало практического материала, мало интересных случаев. Поэтому пациент с ретроградной амнезией его заинтересовал сразу. Выяснив, каковы симптомы, он начал объяснять Гоше и Татьяне: – Поскольку налицо фактор шока, в данном случае – огня, можно надеяться на то, что это сработает еще раз. – Огнем меня, что ли, напугать? – спросил Гоша. – Не исключено. – А если я не вспомню, а последнюю память потеряю? – Возможно и это. До сих пор никто не знает, почему выключается и почему включается память. Но есть методики постепенного восстановления. Например: задавать вопросы. Задавать и задавать вопросы. И пробовать сделать то или это. Ориентироваться не на знание, потому что его нет, а на интуицию, на ощущения, на смутные образы. То есть – что нравится, что не нравится, что привлекает, что отталкивает, куда тянет, а что, наоборот, вызывает отвращение. Так постепенно может проясниться социальный статус, уровень интеллекта и так далее. Например, как вы думаете, есть у вас семья или нет? Гоша задумался. Татьяна ждала ответа с не меньшим, чем психиатр, интересом. – Нет, как-то не чувствую, – ответил Гоша. – Вы человек физического труда? По ощущениям? – Землю пахать не рвусь, – ответил Гоша. – А в теплице работал, между прочим, – напомнила Татьяна. – В бессознательном состоянии, – сказал Гоша. – Уверенного ответа нет? – спросил Кобеницын. – Тогда надо пробовать. – То есть физический труд? – уточнил Гоша без энтузиазма. – В том числе. Все пробовать. 4 Гоша и Татьяна вышли из поликлиники в равной мере неудовлетворенные: Татьяна поняла, что прежнего Гошу, к которому она привыкла, уже не вернуть, а Гоша остался в неведении относительно себя. Тут они столкнулись с Лидией – она заходила в поликлинику по каким-то своим мелким недомоганиям. Лидия чувствовала себя неловко перед Татьяной и заранее приготовила объяснение: – Здравствуйте! – сказала она. – Таня, ты представляешь: увидела твоего с газом и подумала, что он в газе понимает, позвала к себе горелку посмотреть, я тебе рассказывала, помнишь, у меня там утекает, а он, оказывается, не соображает ничего. Вы бы сказали бы! – мягко укорила она Гошу. – Я вас не знаю, девушка! – сказал ей Гоша с раздражением. Но тут же спохватился и добавил с неожиданной игривостью: – Но можем познакомиться! – Ну, так тоже не надо! – оскорбилась Лидия. – Не знает он! Я вам ничего такого не сделала! – А хотела? – улыбнулась Татьяна, которая ничуть не была в претензии на подругу: знала ее неисправимый характер. Да и не из-за кого в претензии быть. – Ничего я не хотела! Сроду, Тань, ты обо мне что-то думаешь! – Да ладно, не думаю я ничего! Они разошлись вполне мирно. – Кто это? – спросил Гоша. – Подруга. – Похоже, я ее знал? – Знал. – Предупредила бы, а то неудобно получилось. Женщина вообще-то симпатичная. – Догони, – равнодушно предложила Татьяна. – Делать мне больше нечего! Нет, в принципе можно. Но не сейчас. Гоша насупленно шел по улице и бормотал: – Статус, интеллектуальный уровень… То, что не дурак, это я чувствую. А статус… Не бедный я, надо думать. – Почему это? – спросила Татьяна. – А на машины смотрю, – показал Гоша, – и понимаю: дорогие и хорошие мне нравятся, а дешевые и плохие – нет. – Дорогие и хорошие мне тоже нравятся, это еще ничего не значит. – Тоже верно… А я совсем без денег был? – Совсем. Татьяна ответила легко и просто – была готова к этому вопросу. Если бы Гоша был прежним, она сказала бы: да, были деньги и есть, но давай-ка подождем их тратить, пока ты не вернешься в память. Теперешний же Гоша казался ей слишком ненадежным. Отдашь ему деньги – как бы беды не вышло. Опасения ее, кстати, тут же подтвердились: по дороге встретился зал игровых автоматов со скучающим охранником у двери, и Гоша, остановившись, сказал: – Тянет. – Куда? – Туда. – Еще чего, последние деньги проигрывать! – Доктор сказал: все надо проверять. А то не вспомню. Если тянет – почему тянет? Может, просто так, а может, не просто. – Без проверки обойдемся, – сказала Татьяна. – Тянет – перетерпишь! – И пива нельзя? – Нельзя! 5 Татьяна попробовала пристроить его к прежней работе в теплице. Но Гоша забыл все, чему научился, к цветам не проявил никакого интереса, на просьбу же Татьяны перенести ящики с рассадой, сказал: – Доктор велел ориентироваться на то, что чувствуешь. Что привлекает, а что вызывает отвращение. Ящики таскать, сразу скажу, у меня вызывает отвращение полное. – Да? А что привлекает? Жрать задаром? Я тебя все это время кормила, между прочим! – А я не просил!… Слушай, не кричи, – сбавил Гоша. – Такая интересная женщина, а такая какая-то не мягкая. Ты пойми, я же хочу узнать, кто я. Но надо быть осторожным. Ты говоришь – ящики. А я, может, музыкант? Пианист или скрипач. Покалечу пальцы – и нет профессии! Понимаешь? |