Онлайн книга «Участок»
|
– Милиция идет! А я думал, ты все в сарае прячешься! – сказал Ступин, полулежа на траве, жуя травинку и глядя в даль. Кравцов сел рядом: – Я все объясню. Людмила ни при чем. Меня, видишь ли, жена бросила. Тоже Людмилой зовут. Я уехал сюда. И вот встречаю женщину. И опять – Людмила. Совпадение! Ну, я и начал... Ну, намеки всякие делать. А она с самого начала просила прекратить. – Может, без подробностей обойдемся? – Виталий приподнялся, сел, тяжело склонив голову, обхватив руками колени и сцепив пальцы до белизны в них. – А не было подробностей! Я просто... Ну, встречал ее все время. Конечно, это видели. Слухи пошли. Она очень сердилась. – Могла бы мне сказать. Кравцов с облегчением услышал в голосе Виталия способность к пониманию положения. И продолжал: – Ты гордый – и она гордая. В общем... Такая, в общем, история... Грубо если сказать – приставал без взаимности. Помолчав, Виталий спросил: – Это что, характер такой или ментовские привычки? – И характер... И привычки, конечно. Но теперь все, теперь до меня дошло. – Долго до тебя доходит. Тупой ты, как все мусора. – Вроде того, – вздохнул Кравцов. – Только не надо, Виталя, этого: «мусора». Не нравится мне это слово. – А кто ты еще есть? Самый последний мусор! И это стерпел Кравцов. Пришлось стерпеть. – Ладно, – сказал он. – Главное – вернуться надо. Хочешь, чтобы на тебя думали? Людмила там с ума сходит. – Это точно, – согласился Виталий, даже будто слегка гордясь этим. – Она даже Юлюкина, как я понял, подговорила, чтобы он машину испортил. – Ну, вот. По моим предположениям, Терепаев и Лев Ильич к ней сейчас могут прийти. Хорошо ей будет без тебя на вопросы отвечать? – Они не имеют права ее допрашивать! – А кого, если тебя нет? Виталий не ответил, взял сумку и пошел к селу. Кравцов отправился за ним, но по пути заглянул к Вадику. 19 Он заглянул к Вадику и сказал: – Ну, есть что-нибудь? На тебя вся надежда! Вадик ответственно сказал: – Спасибо, но стопроцентно причину возгорания в данный момент установить невозможно! – Это я понял еще до пожара, извини! А могут Терепаев и Лев Ильич уцепиться за что-то? – При желании уцепиться можно за что угодно. Горючее, например, хранилось не как положено. – Ты-то откуда знаешь? – А и знать нечего. Если горючее было, уже из одного этого следует, что оно хранилось не как положено. Кравцов не стал вникать в типичный образец анисовской логики, его волновало другое: – Ступина могут в этом обвинить? – Вполне. Как начальника мастерских. – Так. Дальше. – Дальше? Вот, видите, – указал Вадик на черные обрывки проводов, разложенные на газете. – Провода обгорели по всей мастерской. Но вот тут они не просто обгорели. Характер обрыва и оплавления свидетельствует о коротком замыкании! – торжественно заключил Вадик. – Которое могло произойти и во время пожара, но могло и стать его причиной! Ветхие провода были. И проведены с нарушениями, открытым способом. – Интересно! А в этом кто виноват? – Да никто. Или советская власть. При ней еще мастерские строили, и провода пустили как попало. Между прочим, я к Мурзину сбегал и спросил насчет проводки, так он даже разозлился. Говорит: сто раз предлагал Шарову-старшему электричество и в мастерских, и на винзаводе поменять. Везде старые провода. А Лев Ильич жмется, денег жалеет. – Вадик! – воскликнул Кравцов. – Да ты сам не представляешь, какую ты мне замечательную вещь сказал! – Почему не представляю? Представляю, – улыбнулся Вадик. – Тогда за мной! С уликами! Кравцов выскочил из медпункта и побежал к дому Ступиных. 20 Он побежал к дому Ступиных, а там уже сидели Терепаев и Лев Ильич. Людмила не сказала им, что Виталий собрался в город. Сказала, что вышел. – Подождем, Илья Сергеевич? – предложил Терепаеву Лев Ильич. – Придется подождать. Они сели. Людмила, понимая, что это невежливо, не в силах была предложить им чаю или молока. Наоборот, она сказала им обидные слова: – Насколько я понимаю, вам надо на кого-то свалить вину? Лев Ильич хотел было ответить, но Терепаев взял его за руку: – Я думаю, на свежем воздухе подождать можно. Он не любил вмешательства постороннего гражданского населения в ход следствия. Они вышли на свежий воздух, а тут как раз и Виталий идет. – Это как понимать, Виталий? – спросил Лев Ильич. – С вещами, я смотрю? Уезжать собрался? – Наоборот, приехал. – Нет, вещи – это хорошо! – одобрил Терепаев. – Пригодятся. В район поедем, Ступин! – Зачем? Свидетелей нашли? – Свидетелей полно! – уверенно и привычно сказал неправду Терепаев. – Но дело не в них. Там, может, все побывали, все село! Оказывается, туда легко пролезть можно, ты это знал? – Я говорил Льву Ильичу... – Не говорить надо было, а делать! – отреагировал мгновенно Лев Ильич. А Терепаев нагнетал: – По-любому, друг дорогой, таких мотивов, как у тебя, ни у кого нет! Тебе Лев Ильич ревизию обещал? Обещал. Уволить тебя обещал? Обещал! Очень веские причины! Поэтому садись-ка в машину, а то устал я у вас тут ерундой заниматься! Но в это время на крыльцо вышла Людмила. Услышав последние слова Терепаева, она подошла к Виталию, взяла у него сумку и сказала: – Никуда он не поедет! – Извините, поедет! Иначе – сопротивление при задержании, а это особая статья! – А он и не сопротивляется! Это я сопротивляюсь! И не только сопротивляюсь, а могу вообще вам такое тут устроить! Доказательства есть? Нет! Ну и мотайте отсюда! – Людмила взяла велосипедный насос, лежавший на перилах крыльца, другого ничего не нашлось. И взмахнула им: – Мотайте, это мой дом, мой двор, вы вообще без санкции не имеете права! Сейчас вот офигачу по лбу – и мне ничего не будет! – распаляясь, кричала Людмила. Виталий невольно усмехнулся: странно ему было видеть свою насквозь городскую и насквозь интеллигентную жену в роли бунтующей деревенской бабы, на которую она сейчас, по правде сказать, была очень похожа. А Лев Ильич тем временем как бы случайно сделал шаг, другой – и оказался в стороне от Терепаева. Терепаев стоял теперь один, но его это не смутило. Возмущенный нападками на себя, он отчеканил: |