Онлайн книга «Участок»
|
Но Синицына не приняла этого юмора. – Зоя Павловна меня зовут. – Очень приятно, Зоя Павловна, – исправился Терепаев. – У нас, значит, это самое. У нас такая цель визита. Может, вы видели чего? – Я много чего видела. Терепаев переглянулся со Львом Ильичом. – А конкретно? – Войну видела, – начала перечислять Синицына. – Полет Гагарина в космос видела, правда, по телевизору и потом уже. Тогда-то телевизора у нас не было. Много интересного видела. Льву Ильичу не терпелось, и он уточнил: – Зоя Павловна, вчера пожар был. Дело серьезное. Может, видели кого у мастерских? Ночью, перед пожаром? – Так бы и спрашивали. Видела, конечно. Терепаев тут же раскрыл папку и приготовился записывать. – Кого? – Ну, Микишина видела, потом Савичева видела, они с работы шли, это еще светло было. Потом Виталю Ступина видела. – Так! – записывал Терепаев. – Потом, значит, после Витали, это уже совсем темно, кто-то к воротам подошел, поторкался. Смотрю: разбежался, ухватился за верх стенки и залез. Посидел там немного и во двор спрыгнул. – Так-так-так! – радовался Терепаев. – А может, это Ступин и полез? – Ему зачем? У него ключи есть. – А на кого похож, не рассмотрели, Зоя Павловна? – спросил Лев Ильич. – Да вроде на брата твоего. Терепаев захлопнул папку и с удивлением посмотрел на Льва Ильича. Лев Ильич пожал плечами. – Ничего не путаете? – Не путаю. У меня зрение хорошее. И рост, и походка – все похоже. Он же ходит мелко так, живенько. Точно, он был. После паузы, вызванной усваиванием неожиданной информации, Терепаев спросил: – Больше никого не видели? – Гешка еще на мотоцикле своем раскатывал. – До Андрея Ильича или после? – спросил Терепаев. И тут же уточнил: – Я в смысле: до человека, похожего на Андрея Ильича? Или после? – А он и до него катался, и после. Потом поутих, потом опять начал. – И когда поутих? – До пожара еще. – И больше никого не было? – Вроде никого. Выйдя от Синицыной, Терепаев сказал: – Все-таки Андрея Ильича спросить надо. Для проформы. – Можно. Но он скрывать бы не стал. – Да нет, скорее всего, не он был. Но спросить надо. И этих работяг твоих тоже надо спросить: может, возвращались. Сам говоришь, у них свои причины были тебе отомстить и пожар устроить. – Если и возвращались, не скажут. Терепаев успокоил: – Скажут! Мы психологию применим! Я людей насквозь вижу, когда врут. У меня вон сын растет – большой выдумщик. А я его перед собой ставлю: рассказывай, где был, что делал? И сразу понимаю, если врет. Он, правда, почти всегда врет, паразит. И я ему тут же меру пресечения: по лбу его. Не кулаком, конечно, пальцем. – Терепаев согнул указательный палец и показал, как он это делает. – А если вдруг не врет? – Льву Ильичу это было интересно как отцу подрастающего сына. – Ничего страшного! Поучить никогда не мешает! Кто у нас следующий? – К Микишину пойдем. 11 Они пошли к Микишину. Николай Иванович встретил их неласково: – Ничего сказать не могу. Я первым ушел, еще шести не было. – То есть ты раньше времени работу бросил? – тут же прицепился Лев Ильич. – Ты же не доделал кузов! – Доделай его! Там инструменты специальные нужны! Краска специальная! Вы ее нам дали? А Савичев, если уж говорить, вообще чуть машину молотком не пробил! Таких бугров наколотил, что... И больше ничего конкретного Микишин не сказал. Савичева озадачить представлялось нетрудно: у Терепаева и Льва Ильича на него, как выражаются сыщики, кое-что уже было. – Подтвердились мои предположения, Савичев! – с ходу заявил Лев Ильич. – Поувечил ты машину! Савичев, однако, эту хитроумность разгадал и реагировал спокойно: – Злится на меня Микишин из-за сына, что дочь за него не вышла, вот и наговаривает! – Врет, значит? Не портил ты машину? – Ну, попортил немного. А какая теперь разница, если она погорела? – А если бы не погорела? – предположил Лев Ильич. – Ну, тогда исправил бы. – А может, ты подумал, что легче поджечь, а? И никаких следов? – подсказал Терепаев. – Я что, дурной? И главное дело – когда бы я поджег? Я уходил, там еще Виталька оставался. Вот у него и спрашивайте. – А может, ты забыл что-нибудь? – продолжал подсказывать Терепаев. – Ничего я не забывал. Допрашивая, Терепаев осматривал Савичева как-то по-особенному. А тот, разговаривая, спокойно сидел на крыльце и чинил вентерь, вплетая недостающие прутья. – Ну-ка, встань! – сказал вдруг Терепаев. – Чего это? – Встань, встань! Савичев, усмехнувшись, встал. – Похож? – спросил Терепаев Льва Ильича. – На кого? – На твоего брата? – Вообще-то да... – Лев Ильич понял, к чему клонит Терепаев. – И рост, и фигура... – А я о чем говорю! Ну-ка, пройдись, Савичев! – Еще чего! – отказался тот. – Я вам не клоун! – Это следственный эксперимент! – объявил Терепаев. – Тебе что, трудно пять шагов сделать? – Да хоть десять! Деревенскому человеку (да и любому нормальному вообще) очень трудно делать что-то напоказ и без цели, он этого стесняется. Поэтому Савичев взял ведро и пошел к колодцу, будто ему нужна вода. Терепаев и Лев Ильич внимательно смотрели на его походку. – Ну? – спросил Терепаев. – Вроде похоже... Только очень он медленно идет. – А куда ему торопиться? Ты побыстрей, Савичев! – крикнул Терепаев. – Ага! Бегом побегу! – пообещал Савичев, но не побежал, а наоборот, совсем встал, бросив ведро на землю. – Ты не увлекайся, – призвал Лев Ильич Терепаева. – Ты версию Ступина не упускай. – Я все версии не упускаю! – с чувством профессионального достоинства ответил Терепаев. – А скажи, Савичев, Ступин ничего такого не говорил? Может, грозился? Ну, как бывает, человек злится и говорит: сожгу все! То есть вроде не всерьез, а потом оказывается – вполне всерьез! А? |