Онлайн книга «О, счастливица!»
Моффит заметил: – А как же – но лучше бы я был Томом. Джолейн грустно замолчала. Иногда она жалела, что не влюблена в Моффита так же, как он в нее. Он был одним из лучших мужчин, которых она знала. – Держись, – сказала она. – Ты еще встретишь девушку что надо. Он расхохотался, запрокинув голову: – Ты сама-то себя слышишь? Боже, ну прямо как моя тетушка! – Ох ты, и точно. Не знаю, что на меня нашло. – Она выскользнула из машины. – Моффит, ты был великолепен, как обычно. Спасибо за все. Он в шутку отдал ей честь: – Звони в любое время. Особенно если мистер Томас Кроум окажется очередным сукиным сыном. – По-моему, вряд ли. – Будь осторожна, Джо. Ты теперь девушка богатая. Ее лоб наморщился. – Тьфу ты. Нуда, типа того. Она махала, пока машина Моффита не исчезла за углом. Затем по боковой дорожке подбежала к крыльцу, где у входной двери громоздилась почта. Джолейн сгребла ее и открыла дом. В холодильнике случилась природная катастрофа – десятидневная мерзлота и порча. Например, один круассан зацвел, как шалфей. Пригодной к употреблению казалась только банка имбирного эля, которую Джолейн и вскрыла, пролистывая письма и счета. Один конверт выделялся среди остальных – пыльно-синий, никакого адреса, только ее имя. Мисс Джо Лэин Фортунс – было написано там шариковой ручкой. Внутри конверта оказалась открытка с цветастой акварелью Джорджии О'Кифф [53] , а в открытке прятался кусочек бумаги, при виде которого Джолейн воскликнула: – О Господи! – действительно искренне имея это в виду. Эмбер не глушила мотор. – Ну, ты доволен? Скажи честно. – Ага, я в норме, – сказал Фингал. – Я же говорила. – Хочешь войти? Кажись, ее нет дома. – Весь свет был выключен, наверху тоже. Эмбер покачала головой: – Не могу, солнц. Надо вернуться в Майами и узнать, осталась ли у меня работа. К тому же я и так запустила учебу. Фингалу не хотелось прощаться – он верил, что нашел свою настоящую любовь. Они провели вместе еще две ночи – одну на придорожной стоянке у автострады около Форт-Драм, другую – припарковавшись далеко в лесу за Грейнджем. Ничего такого сексуального не случилось (Эмбер спала на заднем сиденье «краун-виктории», Фингал на переднем), но его это не парило. Находиться рядом с такой женщиной так долго – просто наслаждение. Он хорошо изучил запах ее волос и ритм ее дыхания и тысячу других вещей, экзотически женственных. – Мы все сделали правильно, – сказала она. – Угу. – Я только до сих пор ломаю голову – кто же был в другой машине. Не знаю, подумал Фингал, но, похоже, я ему обязан. Он подарил мне еще несколько часов с моей любимой. Когда они в первый раз проезжали мимо дома Джолейн, у обочины стояла еще одна машина, приземистый серый седан «шевроле». Гибкая выносная антенна говорила о том, что человек из полиции. Фингал выругался и втопил педаль газа. Они попробовали снова, за рулем была Эмбер. На этот раз наблюдатель припарковался за углом, у стойки с газетами. Фингал как следует его рассмотрел – аккуратно одетый черный парень в очках. – Не останавливайся! Езжай! – твердил Фингал. Он был слишком напуган, чтобы возвращаться прямо домой. Он боялся, что «Черный прилив» (кто еще мог скрываться в засаде у дома Джолейн?) обыскал его дом и похитил его мать на Багамы. Эмбер тоже нервничала. На ее взгляд, малый в сером седане выглядел как серьезный представитель правоохранительных органов – и разыскивать он мог только одну вещь. Поэтому Эмбер не останавливалась, пока не выехала из Грейнджа к редким лесистым зарослям в стороне от главного шоссе. Она заметила дыру в заборе из колючей проволоки, туда и свернула. Они провели ясную зябкую ночь среди сосен и пальметто – сущий пустяк после Перл-Ки. Через легкую дымку тумана они видели на рассвете стадо белохвостых оленей и рыжую лисицу. Когда они вернулись к дому Джолейн, было еще рано. Серая полицейская машина исчезла – они три раза объехали квартал, чтобы в этом убедиться. Эмбер сдала задним ходом к дому, готовая чуть что улепетывать, и сказала: – Хочешь, я это сделаю? Фингал покачал головой – он хотел сам. Как же она посмотрела на него – черт, он почувствовал себя победителем, ей-богу. И это при том, что он просто пытался вновь все исправить. Она вручила ему синий конверт, и Фингал быстро прокрался к крыльцу Джолейн – Эмбер наблюдала в зеркало заднего вида, чтобы ему наверняка не взбрело в голову никаких гениальных идей. Потом они отправились позавтракать – а теперь домой. Фингал хотел бы, чтобы все это никогда не кончалось. Она жестом попросила его придвинуться ближе. – Закатай рукав. Дай-ка взгляну. Его бицепс выглядел сплошным синяком, надпись на татуировке покрылась коркой, прочитать невозможно. – Не лучшая моя работа, – заметила Эмбер, слегка нахмурившись. – Все нормально. Хоть орел у меня остался. – Ну конечно. Тоже красиво. – Кончиком пальца она слегка провела по крыльям птицы. Фингал задохнулся от желания. Он крепко зажмурил глаза и услышал, как в ушах колотится пульс. – Ух, – вымолвила Эмбер. Через лобовое стекло уставился незнакомец – странный тип с пушистыми носками на руках. – А, это Доминик, – сказал Фингал, собираясь с мыслями. Опустил стекло. – Как жизнь, Дом? – Ты вернулся! – Ага, вернулся. – Кто твоя подруга? Э, а с пальцами-то у тебя чего? – Это Эмбер. Эмбер, а это у нас Доминик Амадор. Человек со стигматами просунулся в машину. Эмбер была вынуждена из вежливости пожать ему руку, хотя явно пришла в смятение при виде сметанообразной жижи, сочившейся из носка-перчатки незнакомца. Фингал посоветовал ей не беспокоиться: – Это всего лишь «Криско». – Со второй попытки я бы угадала, – сообщила она, бесцеремонно вытираясь об его рукав. Доминик Амадор не обиделся. – Мамулю свою ищешь, Фингал? – спросил он. – Она там, у Деменсио. Они вроде как типа сделку совместную заключили. – С чего это? – Да власти приехали и пятно ее заасфальтировали. Не слыхал? |