Онлайн книга «Голос скрипки»
|
Естественно, Монтальбано выбрал другой путь, решив пересечь остров поперек, поэтому с самого начала ему пришлось ехать по каким-то жутким колдобинам, и чудом уцелевшие в здешних краях крестьяне прерывали свой труд, чтобы в полном недоумении обозреть чокнутую заезжую машину. Дома они расскажут детям: - А знаете, чего утром-то было? Автомобиль проезжал! Но именно эта Сицилия была по душе комиссару, выжженная, лишенная растительности земля, на которой, казалось (и недаром), невозможно выжить, и все же кто-то здесь еще встречался, хотя все реже и реже, и приветствовал его, покачиваясь на муле, прикасаясь двумя пальцами к козырьку, в гамашах, кепке и с ружьем на плече. Спокойное, безоблачное небо ясно давало понять, что останется таковым до самого вечера. Было почти жарко. Воздух, врывавшийся в машину, не выдувал из салона вкусный запах от кульков и кулечков, которыми было завалено практически все заднее сиденье. Перед отъездом Монтальбано заехал в Албанское кафе, где делали лучшие в Вигате сладости, и купил двадцать свежих канноли, [Трубочки с начинкой из сладкого овечьего творога.] десять килограммов всевозможного печенья, цукаты и, в довершение всего, разноцветную пятикилограммовую кассату. [Сицилийский торт из сладкого овечьего творога, покрытый сахарной глазурью и украшенный шоколадной крошкой и цукатами.] До фермы он добрался уже после полудня. Подсчитал, что на дорогу ушло больше четырех часов. Большой деревенский дом выглядел пустым. Только дымящаяся каминная труба говорила о том, что в доме кто-то есть. Посигналил, и вскоре в дверях появилась Франка, сестра Мими. Это была светловолосая сорокалетняя сицилийка, сильная, высокая: она смотрела на незнакомую машину, вытирая руки о фартук. - Монтальбано, - представился комиссар, открывая дверцу и выходя из машины. С радушной улыбкой Франка бросилась ему навстречу. Крепко обняла. - А Мими? - В последний момент не смог поехать. Очень расстроился. Франка пристально всмотрелась ему в лицо. Монтальбано совсем не умел врать людям, которых уважал: запинался, краснел, отводил взгляд. - Пойду позвоню Мими, - решительно сказала она и вернулась в дом. Чудом не уронив свои кульки и кулечки, Монтальбано побрел за ней. Франка как раз закончила говорить по телефону. - У него еще болит голова. - Успокоилась? Поверь, с ним ничего страшного, - сказал комиссар, сгружая кульки на стол. - А это что такое? - удивилась Франка - Хочешь открыть тут кондитерскую? Она положила сладости в холодильник. - Как жизнь, Сальво? - Хорошо. А у вас? - У нас все слава богу. А уж о Франсуа и говорить нечего. Подрос, повзрослел. - Где все? - Да в поле. Но когда звоню в колокол, все собираются на обед. Останешься ночевать? Я тебе комнату приготовила. - Спасибо, Франка, но я не могу, ты же знаешь. Самое позднее в пять уеду. Я ведь не как твой брат, это он ездит сломя голову. - Ну, пойди помойся! Когда через четверть часа он вернулся, Франка накрывала стол человек эдак на десять. Комиссар подумал, что лучшего времени для разговора не найти. - Мими сказал мне, что ты хотела поговорить. - Потом, потом, - торопливо отозвалась Франка. - Нагулял аппетит? - Вообще-то да. - Хочешь свежего хлебушка? Только час как испекла. Отрезать ломоть? Не дожидаясь ответа, отрезала два куска, полила оливковым маслом, посыпала черным и красным перцем, положила один на другой и протянула гостю. Монтальбано вышел во двор, уселся на скамейку рядом с дверью и с первым же куском почувствовал, как помолодел лет на сорок, словно вернулся в детство: его бабушка тоже давала ему такой хлеб. Его нужно было есть под этим солнцем, ни о чем не думая, только наслаждаясь гармонией с собственным телом, с землей, с запахом травы. Наконец послышались голоса, и Монтальбано увидел трех ребятишек, которые наперегонки бежали к дому, толкаясь, подставляя друг другу ножку. Это были девятилетний Джузеппе, его брат Доменико, ровесник Франсуа, названный так в честь своего дяди Мими, и сам Франсуа. Комиссар с изумлением смотрел на него: он стал выше всех, всех подвижней и задиристей. Черт возьми, как он умудрился так преобразиться всего за два месяца, что он его не видел? Бросился ему навстречу, раскинув руки. Франсуа узнал его и остановился как вкопанный, в то время как его товарищи продолжали бежать к дому. Монтальбано присел на корточки со все еще раскрытыми объятиями: - Привет, Франсуа. Мальчишка отскочил в сторону, минуя его: - Привет. Комиссар видел, как он скрылся в доме. Что происходит? Почему он не увидел в глазах парнишки ни капли радости? Успокоил себя: может, все дело в детской обиде; вероятно, Франсуа не ощущал достаточного внимания с его стороны. На противоположных концах стола уселись комиссар и Альдо Гальярдо, муж Франки, на редкость немногословный человек, силач и по фамилии и в жизни. Справа от Монтальбано сидела Франка, потом трое мальчишек, Франсуа расположился дальше всех, рядом с Альдо. Слева - трое парней, Марио, Джакомо и Эрнст. Первые двое - студенты университета, которые в деревне зарабатывали себе на учебу. Третьим оказался проезжий немец. Он сказал Монтальбано, что рассчитывает пожить здесь еще месяца три. Обед - паста с соусом из свиных колбасок, а на второе - колбаски, поджаренные на углях, - был непродолжительным. Альдо и трое его помощников спешили вернуться к работе. Все набросились на сладости, привезенные Монтальбано. Потом по кивку Альдо встали и вышли из дома. - Я тебе еще кофе сделаю, - предложила Франка. Монтальбано забеспокоился: он видел, как Альдо, выходя, обменялся с женой быстрым заговорщицким взглядом. Франка принесла кофе и села напротив. - Это серьезный разговор, - начала она. В этот момент вернулся Франсуа: вид решительный, кулаки прижаты к бокам. Он остановился перед Монтальбано, твердо посмотрел на него и сказал дрожащим голосом: - Ты не увезешь меня от моих братьев. Повернулся и выбежал. Удар под дых. У Монтальбано мгновенно пересохло во рту. Он произнес первое, что пришло ему в голову, - к сожалению, страшную глупость: - Как же хорошо он говорит по-итальянски! - То, что я хотела тебе сказать, уже сказал сам малец, - заговорила Франка. - И имей в виду - мы с Альдо только и делали, что толковали ему о вас с Ливией, да как он будет жить с вами, как вы будете его любить. Но ничего не помогло. Эта мысль пришла ему внезапно с месяц назад, ночью. Я спала, вдруг чувствую, кто-то трогает меня за плечо. Это был он. «Тебе плохо?» «Нет». «А что тогда?» |