Онлайн книга «Секреты Лос-Анджелеса»
– Я их расколю, – говорит Эд. * * * Сцена для его бенефиса – три комнаты для допросов при Отделе убийств. Крохотные комнатушки, оборудованные по всем правилам: окна наблюдения, замаскированные под зеркала, вмонтированные микрофоны, переключатели, чтобы подозреваемые в соседних камерах могли послушать, как их закладывают подельники. Два на два метра, приваренные к полу столы, привинченные к полу стулья. Номера 1, 2, 3: Сахарный Рэй Коутс, Лерой Фонтейн, Тайрон Джонс. На Стене коридора вывешены сведения о приводах в полицию: Эд читает внимательно, запоминает даты, места, известных сообщников. Глубокий вздох, чтобы унять страх перед выступлением – и вперед, в комнату № 1. Сахарный Рэй Коутс в мешковатых джинсах пристегнут наручниками к стулу. Высокий, светлокожий – скорее мулат, чем негр. Губы разбиты, нос расквашен, один глаз заплыл. – Похоже, нам обоим недавно досталось, – улыбается Эд. Коутс мрачно косится на него одним глазом. Эд снимает с него наручники, выкладывает на стол сигареты и спички. Коутс растирает запястья. – Тебя Сахарным Рэем прозвали в честь Рэя Робинсона [25] ? – спрашивает Эд. Молчание. Эд садится напротив. – Говорят, Рэй Робинсон может за секунду провести серию из четырех ударов. Но мне, честно говоря, не верится. Коутс поднимает руки – видно, что они его не слушаются. Эд открывает пачку сигарет. – Да, знаю, эти штуки нарушают кровообращение. Тебе двадцать два года, верно, Рэй? – И что, если так? – хрипло отвечает Коутс. На горле у него синяки, следы пальцев. – Смотрю, кто-то из офицеров слегка перекрыл тебе кислород? Молчание. – Сержант Винсеннс? – спрашивает Эд. – Любит одеваться по последней моде? Молчание. – Не он? Значит, Дентон? Жирдяй с техасским выговором, как у Спейда Кули по телеку? У Коутса подергивается здоровый глаз. – Что ж, сочувствую, – говорит Эд. – Этот Дентон настоящий зверюга. Видишь, какие у меня синяки? Это я с ним провел пару раундов. Молчание. Выстрел в молоко. – Ну и пошел он к черту, этот Дентон. Как считаешь. Сахарный Рэй, похожи мы с тобой на Робинсона и Ла Мотту после их последнего боя? Опять мимо. – Значит, тебе двадцать два? – Ну и чего? Эд пожимает плечами. – Да ничего, просто размышляю вслух. Лерой и Тайрон – несовершеннолетние, высшая мера им не грозит. Знаешь, Рэй, надо было тебе провернуть это дельце года два назад. Получил бы пожизненное, отсидел пару лет в колонии, в Фолсом перешел бы уважаемым человеком. Жил бы в тюрьме как сыр в масле, «сестренку» бы себе завел… «Сестренка» попадает в цель: Коутс торопливо зажигает сигарету, подносит к губам, кашляет. Губы у него дрожат. – Я с мужиками не пилюсь! – Знаю, сынок, – улыбается Эд. – Какой я тебе сынок, ты, гнида, коп позорный! Сам ты «сестренка»! Эд смеется. – Ну конечно! Ты человек опытный: в колонии уже бывал и знаешь, как эти дела делаются. Я – добрый полицейский, болтаю с тобой о том о сем и пытаюсь тебя разговорить. Ты крутой парень, Рэй. Черт побери этого Тайрона – я ведь совсем было ему поверил! Должно быть, Дентон мне все мозги отбил. Как я мог на такое купиться? – Чего это? На что купиться? – Да ни на что, Рэй. Давай сменим тему. Что ты сделал со стволами? Коутс потирает шею. Руки у него дрожат. – С какими еще стволами? Эд наклоняется к нему. – Да теми самыми, из которых ты с друзьями стрелял в Гриффит-парке. – Не знаю я никаких стволов! – Правда? А откуда у Лероя и Тайрона в номере коробка из-под патронов? – Это их дела. Эд качает головой. – Какая же мразь этот Тайрон! Ты с ним вместе сидел в Казитасе, верно? – И что, если так? – пожимает плечами Коутс. – Да ничего, Рэй. Просто рассуждаю вслух. – Чего ты все о Тайроне базаришь? Его дела – это его дела. Под столом Эд кладет палеи на кнопку громкой связи. Нажатие кнопки – и обитатель комнаты № 3 услышит все, что здесь происходит. – Знаешь, Сахарок, мне Тайрон сказал, будто бы тебя в Казитасе опетушили. Будто ты не сумел за себя постоять – ну и стал «сестренкой» у какого-то белого. Он сказал, тебя и Сахарком прозвали за то, что уж очень сладко сосешь. Коутс грохает кулаком по столу. Эд нажимает на кнопку. – Врет, сука! Я у нас в камере паханом был! Это Тайрон у всех сосал! Тайрон жопу подставлял за конфетки! Он по жизни пидор, он от этого кайф ловит! Эд выключает передатчик. – Хорошо, Рэй. Давай сменим тему. Как ты думаешь, за что вы попали под арест? Коутс нащупывает на столе сигареты. – А хрен его знает. За фигню какую-нибудь. Может, за то, что стреляли в городской черте, или еще какая хрень. Тайрон что говорит? – Рэй, Тайрон много чего мне наговорил, но давай перейдем к делу. Где ты был прошлой ночью, около трех часов? Коутс закуривает. – Дома был. Спал. – Под кайфом? Тайрон и Лерой, судя по всему, хорошо оттянулись – даже не проснулись, когда вас пришли арестовывать. Хороши подельники: Тайрон тебя педиком обзывает, и оба они спят как младенцы, пока тебя какой-то чокнутый коп колотит головой об стену. Я-то думал, вы, цветные, держитесь друг за дружку. Так ты кайф ловил, Рэй? Не мог вспоминать о том, что сделал, поэтому на дозу сел… – Чего я сделал? Ты о чем? Какая доза! Это Тайрон с Лероем колеса жрут, а не я! Эд нажимает кнопки два и три. – Рэй в Казитасе ты защищал Тайрона и Лероя. верно? Коутс с надрывом кашляет, выхаркивает большой клуб дыма. – Да они бы без меня там вообще подохли! Тайрон всем задницу подставлял, Лерой вообще сыкун, самоделку жрал не просыхая, с крыши хотел прыгнуть. Мизеры, пальцем деланные, у обоих мозгов, как у паршивого пса! Эд выключает динамики. – Рэй, говорят, тебе нравится убивать бродячих собак. Коутс пожимает плечами. – Им все равно жить незачем. – Вот как? А о людях ты тоже так думаешь? |