Онлайн книга «Тайна Jardin des Plantes»
|
Но в этот момент и Сильвен слегка хлопнул ее по плечу, призывая к молчанию. Сам он, как и все окружающие, напряженно вслушивался в голос, доносившийся из приемника: — На данный момент затоплены лишь подвалы отдельных домов, но из соображений безопасности движение общественного транспорта остановлено на неопределенный срок. — Вам тут что, концерт по заявкам? — снова возмутился бомж. — Да заткните его кто-нибудь, ради бога! — В связи с недавними терактами парижская мэрия направляет на улицы города дополнительные полицейские подразделения для предотвращения возможных беспорядков… — Значит, их прислали нам помочь? — не удержавшись, фыркнула Тринитэ, глядя на отряды CRS, оцепляющие квартал. Один из полицейских отделился от общей массы и направился к скверу. — Дамы и господа, прошу прощения, но вам лучше уйти отсюда, — сказал он почти застенчиво. Однако, заметив приемник, невольно остановился и прислушался вместе со всеми. — Есть какие-то новости? — негромко спросил он с надеждой в голосе, одновременно оглядываясь на своего начальника, чтобы убедиться, что тот его не слышит. — Нам ничего толком не сказали. Велели только заблокировать все набережные… — Если полиция знает не больше нас, это хоть как-то утешает, — прошептала Тринитэ на ухо Сильвену. Профессор ничего не ответил; он полностью сосредоточился на приемнике, узнал доносящийся из динамика голос. Собеседником ведущего программы новостей был Протей Маркомир. «— Итак, месье Маркомир, вы позвонили нам в студию и заявили, что у вас есть объяснения тем необычным явлениям, которые происходят в столице уже несколько часов… — Совергиенно верно. Дело в том, что катаклизм, разразившийся сегодня утром, — лишь начало катастрофы гораздо более серьезной. Те, кто прочитал мою книгу, прекрасно знают, что будет дальше… — Месье Маркомир, так зачем же вы нас всех созвали? — Я собираюсь вам помочь. — Помочь нам? — Я оказался единственным, у кого хватило мужества объявить об этой катастрофе, подробно ее описать. Кем меня только не называли — и сумасшедшим, и дешевым фантастом, и гуру для идиотов… столько оскорблений было вылито на меня и на приверженцев моей Церкви… они продолжают звучать даже сейчас — в качестве, так сказать, „моральной поддержки”… — Но что вы хотели сказать нашим слушателям, месье Маркомир? — Чтобы они не тревожились и не теряли надежды. Политики бросят нас на произвол судьбы, страна погрузится в хаос и анархию. На протяжении многих дней будут происходить мятежи, грабежи, убийства… И никто не сможет этому противостоять. Вы слышите — власти не смогут ничего предпринять, чтобы это остановить. Они будут лишь бессильно наблюдать за тем, как нация истребляет саму себя! — Но… вы что-то говорили о надежде? — Да, конечно, потому что я здесь! — Вы? — Я обращаюсь ко всем парижанам, ко всем французам, которые сейчас меня слушают. Когда вас оставят все — правительство, полиция, силы порядка, когда все, что составляет основу государства, обратится в прах… словом, когда воцарится всеобщее смятение, Протейнианская церковь останется с вами! — Однако же… — Обретите надежду! Присоединяйтесь к нам! Мы единственные, кто осмелился вас предупредить, мы единственные, кто в силах побороть…» Продолжение этого параноидального бреда утонуло в треске и шипении — вещание неожиданно прервалось. — Чо за хрень? — пробормотал бомж, крутя ручку настройки. Но ничего по-прежнему не было слышно. — Дай сюда! — потребовал рабочий и, схватив приемник, несколько раз энергично встряхнул его, словно бутылку с кетчупом. Результат оказался нулевой. Тринитэ продвинулась вперед. Кажется, она поняла. Еще с тех пор, как она развлекалась, мастеря небольшие радиопередатчики, ей был знаком такой тип шумов. — Батарейки тут ни при чем, — сказала она озабоченно. — Похоже, кто-то нарочно глушит радиостанцию… — Но кто? — спросила толпа хором. Вместо ответа с неба раздался грохот, заставив птиц разлететься во все стороны, как перед грозой. — Мам, что это? — произнесла тонким голосом маленькая девочка, сидевшая на скамейке рядом с бомжом. В тот же миг небо потемнело. — Мам, смотри какая туча! — воскликнула та же девочка. — Это не туча, детка, — сказала мать, крепко прижимая дочь к себе. «Да, кажется, Париж еще не видел ничего подобного», — подумал Сильвен, поднимая глаза к небу. Застыв от изумления, люди смотрели на серую громаду, проплывавшую над их головами. — Дирижабль! — выдохнула Тринитэ, никогда даже не мечтавшая увидеть наяву такую диковину. Словно прочитав ее мысли, Сильвен произнес: — Он всего метрах в двадцати от земли. Действительно, дирижабль проплывал так низко, что все без труда могли прочитать на нем надпись белыми буквами: «Мэрия Парижа». Еще удивительнее были вертолеты. Словно стая пчел, составляющих почетный эскорт громадного шмеля, они летели впереди цеппелина, указывая ему путь, а он медленно и вальяжно двигался следом. Кружащиеся лопасти вертолетов заставляли дрожать кроны деревьев и вздымали песчаные мини-смерчи на дорожках сквера. Ослепленные тучами песка и пыли, Сильвен с Тринитэ зажмурились. И вдруг с неба раздался скрежещущий металлический голос: — Дорогие сограждане, не поддавайтесь панике! Звук шел прямо из чрева гигантского монстра, отчего все собравшиеся вздрогнули. — Это мэр! — прокричала Тринитэ на ухо Сильвену. Но она не смогла ничего добавить: голос из громкоговорителя звучал так мощно, что заглушал все остальные звуки. — При поддержке президента Республики, Министерства внутренних дел и Министерства обороны парижская мэрия делает все, что в ее силах, чтобы наш прекрасный город как можно быстрее обрел покой и вернулся к привычной жизни. И… тишина. — Это все? — презрительно фыркнула какая-то пожилая дама, отнимая ладони от ушей. Дирижабль поплыл дальше. Через некоторое время короткое выступление мэра слово в слово повторилось над соседним кварталом. Чертыхнувшись, пожилая дама тяжело опустилась на скамейку рядом с бомжом. — Ну и чего нервничать? — проговорил тот философски. — Лишний выходной денек — радоваться надо… Собравшиеся буквально испепелили его взглядом, как будто он произнес богохульство. Потом каждый повернул голову на запад, где в очередной раз повторялась речь мэра из дирижабля. |