Онлайн книга «Синдром»
|
– Какие? – Гипноз, сенсорная депривация. – Каков механизм их действия? – спросила Эйдриен. Старик после недолгих раздумий ответил: – Пациент, вероятно, получил бы гипнотические внушения, подготавливающие его к событиям, которые с ним скоро произойдут. Затем мы погрузили бы его в затемненный резервуар, наполненный соленой, нагретой до температуры тела водой – около 98 градусов по Фаренгейту. Крайне необычное впечатление – будто паришь в космосе. – Вы пробовали? – Конечно, – ответил Шапиро. – Я пробовал все. – Он помедлил и продолжил: – Пробыв в резервуаре с час, ты уже не в состоянии сказать, где заканчивается кожа и начинается вода. Ты словно растворяешься. – Шапиро кивком указал на чашку перед Эйдриен. – Как кусок сахара в горячем чае. И когда это происходит, объект становится… ковким. Макбрайд зачарованно слушал, а Эйдриен не сводила глаз с бывшего шпиона – «невидимки», представляя себе, как ее сестра плавает в затемненном резервуаре. – После продолжительного периода… – Насколько продолжительного? – спросил Макбрайд, едва сдерживая гнев. – День, неделя… или месяц, – сказал Шапиро. – Главное, что через некоторое время личность объекта начинает распадаться. Очень похоже на последние минуты умирающего: чувства пропадают – по крайней мере так кажется. Представьте: вы в резервуаре, где ничего не видно и не слышно, нет вкуса и запаха, нет осязания. Вы теряете ощущение времени. Если считаете, что страшно потерять разум, представьте себе, каково потерять тело. – Шапиро ненадолго замолчал, на лице мелькнула безрадостная улыбка. – И при этом некоторые находят подобный опыт… просветляющим. – А другие? – спросила Эйдриен. Старик пожал плечами: – Другие – нет. Макбрайд подался вперед: – А потом что? Шапиро искоса посмотрел на него: – Потом? Потом вы переходите на следующий уровень обработки. – Какой именно? – «Интенсификация». Когда личность субъекта разобрана, он фактически становится «чистой страницей». Материалом, на котором сравнительно легко отпечатать любые «воспоминания». – Каким образом? – поинтересовался Льюис. – Можно создать сценарии, совместимые с его психологическим профилем, и превратить их в фильм. Объект будет смотреть видеозапись в связке с потоком аудиограмм, лежащих ниже сознательного порога восприятия. – Как в кинотеатре со стереоэффектом? – предположила Эйдриен. Шапиро усмехнулся. – Нет, – сказал он, – куда более основательно. На него наденут специальный шлем с микрофонами и штепселями: звук входит, звук выходит – в таком роде. Потом подключат его и… – Что? – Объект воспринимает происходящее так, словно сидит в двух метрах от 62-дюймового телеэкрана и смотрит на объемные картинки со стереозвуком. Очень увлекательно, и это единственная часть процедуры, когда объект находится в сознании. Добавьте гипноз, препараты – и ваяйте из человеческой «глины» что угодно. Психика – податливый материал. – Препараты, – проговорила Эйдриен. Тут же вспомнился пузырек, который она нашла в футляре компьютера Никки. «Плацебо 1». – Какого рода препараты? Шапиро состроил постную мину. – Психоделики всех разновидностей. Мы добились прекрасных результатов с наркотиком из Эквадора – его называют «Буррундага». И кетамин неплох, хотя он больше известен как транквилизатор, используемый в ветеринарии. Оба средства вызывают подобие диссоциативной амнезии – потеря памяти плюс нарушение связности психических процессов. – Кетамин, – проговорила Эйдриен. – Это, случайно, не один из тех наркотиков, которые используют насильники? – Совершенно верно, – подтвердил ученый. – Для их целей он так же эффективен, как и для наших. – Что вы имеете в виду? – Женщина, принявшая кетамин, видит свое тело словно со стороны. И что бы ни случилось с ней потом, все кажется происходящим в ином измерении. Более того, ее память эти события не зафиксирует. – Получается нечто вроде искусственно вызванной потери памяти? – Точно. Впоследствии человек и не вспомнит, что с ним что-либо происходило, – будь то насилие или нечто другое. Наши объекты даже не подозревали, что плавали в резервуаре или сидели в шлеме. Или что их «бомбардировали» новыми воспоминаниями. – Значит, человек сидит в шлеме и… На что он там смотрит? – спросил Макбрайд. – На людей в капюшонах, – ответила Эйдриен. Шапиро как-то странно посмотрел на девушку и повернулся к гостю, отвечая на его вопрос: – Зависит от обстоятельств. – Что вы подразумеваете под обстоятельствами? – попросил пояснить Льюис. – То, что вы хотите заставить его запомнить и что – забыть. Макбрайд пригубил остывший чай. – Сколько времени потребуется на то, чтобы пройти все этапы от начала до конца? Шапиро покачал головой: – Трудно сказать. Одно дело – поиграть с самовосприятием объекта. И совсем иное – выстроить его с нуля. – «Поиграть с самовосприятием», – повторила Эйдриен. – Верно. – Ученый сменил положение ног на подушках и обратился к Макбрайду. – Мне интересно – а каковы ваши отношения с сестрой этой молодой особы? – Я был ее психиатром, – ответил тот. – И она приходила к вам на квартиру? – Да. – А позже у вас обоих нашли протезы? – Верно. Шапиро нахмурился: – Кстати, что дает вам почву для подобных выводов? Ей делали сканирование или… – Сестру кремировали, – объяснила Эйдриен. – Я нашла имплантат в останках. Старик побледнел. – Господи, – пробормотал он и перевел разговор на другую тему. Или по крайней мере попытался это сделать. – Я хотел бы знать, – обратился он к Макбрайду, – насколько часто вы покидали свою квартиру? – Что вы имеете в виду? – Мне интересно, когда вы практиковали как психотерапевт, много ли времени вы проводили вне дома? Или старались не выходить? Льюис тяжело вздохнул и пожал плечами: – Предпочитал держаться поближе к дому. – Так и должно быть, – сказал Шапиро. – Почему? – Я предполагаю, что в вашем здании размещалась контрольная зона. Скажем, в квартире напротив. – Или за стеной, – подбросила идейку Эйдриен. – Этажом выше или ниже – не важно. Главное в другом: сигнал необходимо постоянно подкреплять. Один из побочных эффектов этого – вне зоны действия оборудования вы начинаете испытывать дискомфорт, если не принимаете лекарства. Вы принимали что-нибудь? |