Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
– Та же самая. – Какая? – Третья. – Редкая. – Да, в общем, – девять процентов населения. – Я бы сказал, редкая. – А я бы сказал, что все это неубедительно. – Но тогда почему вы убеждены, что это кто-то другой? – Клер Стрэчен была изнасилована: один раз во влагалище, два раза – в задний проход, причем второй раз уже после наступления смерти. Ее ударили по голове тупым инструментом, но травма не была смертельной. После всего этого ее, наконец, убили. Смерть наступила в результате разрыва легкого. Кто-то прыгал по ее грудной клетке до тех пор, пока одно из ее ребер не сломалось и не проткнуло легкое, отчего оно наполнилось кровью. Она задохнулась, захлебнулась кровью. Мы снова сидели – каждый в своей тишине, в своей мелкой отчаянной тишине, прильнув лицом к окну, положив когти на подоконник, мечтая вырваться прочь, прочь, прочь. – Можно я тогда задам вам еще один вопрос? Он сложил свой носовой платок и кивнул. – Вы допрашивали людей из ночлежки? – Из «Святой Марии»? Да, они были здесь, все до одного. Я замер, у меня пересохло во рту, над холмами за окном мелькнуло кошмарное видение, кошмарное видение пьяной и сумасшедшей ведьмы, пьяной сумасшедшей, воющей на луну из-за тюремной решетки, решетки, впаянной в темную тюремную стену. – И что они вам рассказывали? Что они говорили? – спросил я наконец. – Ничего. – Ничего? – Ничего. – А вы говорили с Уолтером Кендаллом? Он закатил глаза: – Со слепцом-то? Неоднократно. – И что? Альфред Хилл, начальник уголовного розыска Альфред Хилл, в первый раз за все это время посмотрел мне прямо в глаза и сказал: – Мистер Уайтхед, вы пользуетесь превосходной репутацией среди сотрудников полиции Западного Йоркшира, превосходной репутацией как усердный корреспондент, содействующий расследованию преступлений, и поэтому ради вас я готов на многое, но эти ваши намеки – это уже слишком. – Какие намеки? – Мне очень, очень хорошо известно все, что говорил мистер Кендалл, говорил много раз, и я удивляюсь, что журналист, человек с вашей репутацией, настолько серьезно воспринял всю эту ерунду, что вам даже пришло в голову задавать мне подобные вопросы. Я улыбнулся: – Значит, я так понял, что эту версию вы не отрабатываете? Альфред Хилл промолчал. – Последний вопрос? Он вздохнул. – Вы сказали, что Клер Стрэчен была проституткой? Он кивнул. – У нее были судимости? Он устал и хотел, чтобы я ушел. – Посмотрите сами, – ответил он, пододвигая ко мне раскрытый протокол. Я наклонился. На листе бумаги были напечатаны две даты: 23.08.74. 22.12.74. Рядом с каждой датой – цифры и буквы. См. УКФДМОРРИСОН-К.ПРДПРС1А. См. УКФДМОРРИСОН-К.УБГРД-П. СПК327С. – Что это значит? – Один протокол – предупреждение за проституцию, второй – свидетельские показания. – А УКФД? – Уэйкфилд. В машине, мимо вересковых пустошей, со слезами на щеках. Смеясь: Безумные, бля, приступы хохота, давлю на педаль, сквозь очередную лавину юбилейного ливня. Смеюсь. Думая: идиот, идиот, идиот. Глядя в зеркало заднего обзора, спрашиваю себя: – Я что, похож на скрипку? Смеясь: Он, оказывается, тупой, как пень, черт его побери, тупее, чем я мог себе представить. Смеясь: Потому что он оказался тупым, потому что теперь-то он точно попался. Смеюсь. Педаль – в пол, окно открыто, голову – в дождь, крича: – Ну давай, бля, померяемся силой! Смеюсь: – Давай, падла, покажи, на что ты способен! Я остановился у телефонной будки, натянул воротник на уши и побежал со всех ног. Я набрал номер. – Я хочу заехать. – Жду с нетерпением, – ответила она, почти смеясь. Дождь кончился, как только начало темнеть – словно специально для них и их уличных празднеств, их идиотских факелов. Ка Су Пен ждала на углу Мэннингем и Квинс, короткие черные волосы и грязная кожа, черное платье и колготки, в руках – сумка и куртка. Я подъехал к обочине, она села в машину. – Спасибо, – сказал я. – Как дела? – Нормально. – Ты не хочешь пойти ко мне домой? – Нет, если ты не против. – Клиент выбирает, – ответила она, и мне очень жаль, что она так сказала. Я повернул налево, потом еще раз налево. Когда мы выехали на Уэтли Хилл, она спросила: – А куда мы едем? – Я хочу здесь, – сказал я, поворачивая на спортивную площадку на Уайт Эбби-роуд. – Но это же… Я чувствовал, как бьется ее сердце, чувствовал ее страх, но сказал: – Я знаю, и я хочу, чтобы ты показала мне это место. – Нет, – она заерзала на сиденье. – Тебе станет легче, намного легче. – А ты-то откуда знаешь, а? – Все кончится, раз и навсегда. – Выпусти меня, выпусти меня сию же секунду, – сказала она, доставая из сумки деньги. Я остановился на газоне у высаженных в ряд деревьев и заглушил двигатель. Она рванулась к двери. Я схватил ее за руку. – Ка Су Пен, пожалуйста. Я не собираюсь делать тебе ничего плохого. – Тогда отпусти меня. Ты меня пугаешь. – Пожалуйста, я могу тебе помочь. Она открыла дверь, опустила одну ногу на траву. – Пожалуйста. Она обернулась и посмотрела на меня: черные глаза на лице призрака, маска смерти из живой плоти. – Чего ты хочешь? – Садись назад. Мы вышли из машины и встали посреди ночи, глядя друг на друга поверх крыши, два белых привидения, мертвенные, бледные, черноглазые – маски из плоти. Она взялась за ручку задней двери, но та оказалась запертой. |