Онлайн книга «1977. Кошмар Чапелтауна»
Эта дверь вела в маленькую пустую кухню. Я толкнул дверь слева. Она вела в спальню с парой старых плотных черных штор. Они были закрыты. Я включил свет. В комнате стояла огромная двуспальная кровать без постельного белья. Еще одно большое темное пятно на цветастом матрасе. Вдоль одной из стен были расположены встроенные шкафы. Я открыл их. Лампы, фотографические лампы. Я закрыл дверцы шкафов и выключил свет. На другой стороне коридора была последняя дверь. За ней оказалась ванная и еще одна пара старых черных, плотно закрытых штор. Полотенца, коврики, газеты и банки с краской. Сама ванна была безупречно чистой. Я промыл руку под струей холодной воды и вытер ее насухо. Я закрыл дверь и пошел по коридору к выходу. На лестничной площадке я остановился и отломал щепки от белой двери. Я попытался снова закрыть замок, но он не поддавался. Я оставил дверь как есть, и спустился на первый этаж. На нижней ступеньке я остановился и прислушался. Тишина. Я вышел обратно во двор через красную деревянную дверь. Я прошел мимо помойных баков, сваленных в кучу мусорных мешков и гниющих картонных коробок. Маленькая рыжая собачонка смотрела мне вслед. Я обошел дом, прошел вдоль фасада, мимо китайской забегаловки, и сел в машину. Был двенадцатый час дня. Я позвонил ей домой. Никого. Я положил трубку и снова набрал номер. Никого. Я положил трубку. За парком Короля Георга и Денхольмским полем для игры в гольф я съехал на обочину и развернулся. Я никак не мог избавиться от дурного предчувствия, я не мог оставить все, как есть. Я медленно проехал обратно по дороге, завернул за угол и въехал на стоянку за баром. Почти полдень. На стоянке было пять машин, три из них стояли капотом к живой изгороди и полю, две – к тыльной стене бара. Синей «гранады» среди них не было. Я припарковался на углу. Дурное предчувствие не отпускало. Я посмотрел в сторону живой изгороди и поля. Я стал ждать, не спуская глаз с зеркала заднего обзора. В сером «вольво» сидели двое мужчин и ждали, не спуская глаз с зеркала заднего обзора. Черт. Через две машины от «вольво» стоял белый «Пежо-304». Из него вышел Эрик Холл. Я смотрел, как он идет ко мне, засунув руки в глубокие карманы своей замшевой куртки. Он обошел мою машину сзади и постучал в окно. Я опустил стекло. Он наклонился и спросил: – Ну, и чего ты ждешь? Рождества? – Деньги достал? – Да, – сказал он и выпрямился. Я смотрел в зеркало заднего обзора на две головы в «вольво». – Где они? – В машине. – А что с твоей «гранадой»? – Пришлось, бля, продать. Чтобы тебе заплатить. – Садись, – сказал я. – Так ведь деньги в машине. – Я сказал, садись, – повторил я, включая зажигание. Он обошел машину и сел рядом со мной. Я сдал задом вдоль изгороди парка. – Куда мы едем? – Кататься, – сказал я, выезжая на дорогу. – А как же деньги? – Да хер с ними. – Но… Я смотрел то на дорогу, то в зеркало. – Там, на стоянке, в сером «вольво» сидели два мужика. Ты их видел? – Нет. Я ударил по тормозам и съехал на обочину. – Вот этих, – сказал я, показывая на пролетевший мимо нас «вольво». – Не видел? – Черт. – То есть ты понятия не имеешь, кто они такие? – Нет. – А ты не собирался, случайно, меня сдать, пристрелить или сделать еще что-нибудь умное в этом роде? – Нет, – сказал он, покрываясь испариной. Я сдал назад, развернулся и поехал в обратную сторону. – Тогда кто же они такие, мать твою? – спросил я, утапливая педаль в пол. – Я не знаю. Честное слово. – Эрик, ты сука – грязный продажный мусор. Старый газетный писака вроде меня появляется у тебя на пороге и просит пять кусков. И ты просто берешь и подаешь их ему на серебряном блюде с голубой каемкой? Очень сомневаюсь, мать твою. Эрик Холл молчал. Мы снова проехали мимо парка. «Вольво» нигде не было. – Так кому ты об этом рассказал? – снова спросил я. – Слушай, – вздохнул он, – останови машину. Пожалуйста. Я проехал чуть дальше и припарковался у церкви на Галифакс-роуд. Какое-то время мы просто сидели и молчали. Не было ни дождя, ни солнца. Не было ничего. В конце концов он сказал: – Я и так уже в дерьме по уши. Я молча кивнул. – Понимаешь, я не всегда играл по правилам, мать их ети. Время от времени закрывал глаза на кое-какие вещи. – Не бесплатно, я так понимаю? Он снова вздохнул и сказал: – Ну а кто, бля, делает это бесплатно? Я промолчал. – Я собирался тебе заплатить. Без дураков. И я все еще готов заплатить, если это необходимо. Не все пять штук. Их у меня нет. Но я получил две с половиной за машину, и они – твои. – Не надо мне твоих долбанных денег, Эрик. Я просто хочу понять, что происходит. – Эти мужики в машине, да? Я понятия не имею, кто они такие. Но я готов спорить, что они как-то связаны с этой падлой Питером Хантером и его расследованием. – За что тебя отстранили? – За взятки. – И все? – Этого достаточно. – А Дженис Райан? – Об этом дерьме я и думать сейчас не хочу. – Когда ты видел ее в последний раз? Он вздохнул, вытер ладони о ляжки и покачал головой: – Не помню. – Эрик, – сказал я, – хрен с ними, с деньгами. Расскажи мне, что случилось. Когда Хантер тебя отыме-ет, тебе понадобится каждый, бля, доллар, чтобы отмыть свои грязные ручонки. Так что расскажи мне правду, мать твою, – и сэкономишь себе целых два с половиной куска. |