Книга Шаги в глубину, страница 98 – Сергей Цикавый

— Понимаю.

— Кто я?

— Ты — последняя из Лиминалей. Рея.

— Хорошо.

Я не видела ничего хорошего — ну да ладно. Я подергала себя за ниточки, выясняя, все ли исправно: руки, ноги, голова. Голова. Там было… странно. Там было море образов, которых быть не могло, эти образы противоречили друг другу, в них была я, и было много чего разного вокруг меня. А маленький рыжик в персиковом платьице стоял над этой свалкой и пытался понять, что тут делать: разобраться или выжечь это все.

Выжечь… «А ведь ты уже сделала это когда-то, да, Алекса? Но воспоминания — они не горят».

Я села и осмотрелась: корабельная интенсивка, большая и шикарная. Мыслям тесно в голове, они давили на непослушные мышцы лица, и в зеркальной ряби хирургических лючков отразилась улыбка.

— Ты готова?

Ах да, Его Меч.

— Готова.

Черт, я улыбаюсь. Мне страшно смотреть в тот завал, который открылся на месте моей красивой и идиотской памяти, мне больно, но я улыбаюсь. Пойти к Его Мечу? Да запросто.

— Тогда идем. Как тебе удалось выстоять против Гинемер?

Она многословна. Она любопытна. А я переспала с парнем ее мечты.

— Это? Это пустяки. Еще один подарок моей мамы. Я ведь должна была быть лучшей.

Мама.

Да, воспоминания не горят, и поздно об этом жалеть, пора наслаждаться и забить наконец на то, что идущая позади Лиминаль Рея выгрызает мне взглядом затылок. Я побывала в мирах, которых не было, нашла то, что искала, то, что возвращалось ко мне во снах, и вот теперь поняла, что должна смертельно бояться, испытывать к себе отвращение. По идее, конечно, должна.

По факту… По факту все сложно.

— Дальше иди сама.

Я взглянула на двери, оглянулась на Рею. Удивительно, но, даже погруженная в мысли, я помнила каждый свой шаг, каждый поворот и лифтовый прыжок. Рука об руку с такими мыслями необычайно приятно начинать аудиенцию у Его Меча.

— Капитан Кальтенборн.

Его Меч обнаружился в центре стрельчатого зала. Точнее, у центра, потому что господствующее положение занимал все же не канцлер. В сердце помещения мерцала алая полусфера, метров пять-шесть радиусом. Она росла из пола, опоясанная кольцами, окутанная голопанелями и старыми примитивными экранами.

У одного из таких пультов и стоял невысокий человек в длинном сюртуке.

— Подойдите.

Опять голос звучит прямо в голове, словно дублированный какими-то системами. Системами паникующего организма, не иначе.

— Взгляните сюда.

«Я забыла поклониться. И вообще забыла поприветствовать его», — подумала я, повинуясь скупому жесту. Экран, на который указывал канцлер, показывал схему чего-то странного: какое-то древнее светило, одна из финальных стадий основной последовательности звезд. Вокруг плавали планеты, окруженные космическим мусором, виднелись останки циклопической космокреации.

Системе миллиарды и миллиарды лет, и похожа она на… систему Червей Пустоты, только очень заброшенную. Или, например, проутюженную имперским флотом.

— Это не наш мир, Кальтенборн, — предостерег Его Меч.

Вырезанная в алом полумраке фигура изучала тот же экран, заложив руки за спину.

Я молчала. Если меня спросят, я скажу. Но не раньше: хоть как просветлело у меня в голове, алая сфера и канцлер давили на психику поистине чудовищно. И Его Меч прекрасно это понимал.

— Запомнили координатную сетку?

— Так точно, канцлер.

— Координаты матрицированы, шестимерны.

Я кивнула себе: привязка все же к нашему пространству — трансаверсальная привязка, высшая войд-навигация, которую я помнила только чудом. Ну и каким-то захолустным краем памяти. Чисто теоретический курс, как мне всегда казалось.

— Так точно, канцлер.

— Это точка вашего выхода.

Цель. По ту сторону изнанки, в Закате, в «зазеркалье». Империя собрала всех, кого могла, — и решилась.

— Цель — вот эта планета. Серо-желтая.

«Закат изменчив», — вспомнила я слова Дональда. Можно рассчитать точку входа в Закат, но нельзя рассчитывать на то, что там увидишь что-то конкретное и измеримое.

Просто живой мертвый космос. Просто-просто. Все вычисляется на ходу, под прицелом Предвестий, в мире, где прямо из пустоты ткутся обломки планет, где блуждают призраки разбитых миллионы лет назад кораблей.

Локаторы там сходят с ума. Быстрее них — только пилоты.

Канцлер смотрел на песочный диск, и вроде как странную аудиенцию можно считать оконченной. Мне сказали «взять», напомнили навигационную дрессуру, осталось только понять, почему этот брифинг проводит лично Его Меч.

— На все вопросы ответит войд-коммандер Трее.

— Так точно, канцлер.

— И последнее. Вы — командир экспедиции.

А вот теперь — действительно все. Мне страшно, я хочу смотаться за три галактики от этой драной миссии, от алой полусферы и страшного отца непутевого сына. Знаю: не дадут.

Знаю: я и сама не убегу, потому что даже с кашей вместо памяти я — Алекса.

— Люэ? За мной.

Кацуко-сан обнаружилась прямо за дверями у Его Меча. Я еще оглядывалась на тяжелый силуэт, на багровый отсвет полусферы, а женщина уже пошла прочь.

— Попутно. В составе твоей группы еще три фрегата: «Телесфор», «Эйринофор» и «Танатофор».

Дональд, Валерия и… Новый капитан.

— Ваша миссия — выполнить позиционирование целевой планеты.

Я запнулась и остановилась у лифта несколько позже, чем следовало бы. Чуть в плащ Трее носом не влетела.

— Позиционирование?

— Да, Люэ. Подробности потом.

— Виновата, войд-коммандер.

Позванивая, из прибывшего лифта вышли трое протезированных, и пение их живого металла мгновенно напомнило мне, где я нахожусь, и каким-то рывком приземлилось на плечи понимание: я только что поговорила с Его Мечом. Приземлилось — и снова улетело прочь.

Черт, меня раскачивает. Мне срочно надо навести порядки на личной свалке.

— Продолжаем.

Створки дверей заглотнули меня и Трее. Никакого ощущения «нас» с Кацуко-сан не возникало, потому что войд-коммандер держалась со мной, как с… Ну, с этим… Хотелось пощелкать пальцами — как делала сама Трее: ассоциация казалась очевидной, но все вертелась и никак не хотела ловиться.

— Инцидента с Дональдом больше не повторится: на каждом борту размещается войд-десант и металлоподы. На «Эосфоре» вылетаю я.

Хах. Оформляем флагманский статус по полной программе. Тюремное такое флагманство.