Книга Партнеры по преступлению, страница 51 – Агата Кристи

Следующим днем был сочельник. Томми и Таппенс отыскали коттедж старого садовника, и Таппенс после нескольких минут разговора на общие темы затронула интересующий их вопрос.

– Я бы хотела поесть на Рождество молодой картошки, – заметила она. – С индейкой она в самый раз. Интересно, здесь закапывают картофель в жестяных банках? Я слышала, что это сохраняет его свежим.

– Конечно, закапывают, – отозвался старик. – Старая мисс Дин из «Красного дома» закапывала три банки каждое лето и никогда не забывала их выкопать!

– На газоне возле дома, верно?

– Нет, у ограды под елью.

Получив нужные сведения, они простились со стариком, подарив ему на Рождество пять шиллингов.

– А теперь к Монике, – заявил Томми.

– Ты напрочь лишен театральной жилки, Томми! Предоставь это мне. У меня есть отличный план. Ты мог бы где-нибудь выпросить или стянуть лопату?

Конечно, лопатой они обзавелись, и поздней ночью две фигуры украдкой проникли в сад «Красного дома». Место, указанное садовником, легко было найдено, и Томми принялся за работу. Вскоре лопата ударилась о металл, и через несколько секунд он выкопал большую жестяную банку из-под печенья. Она была накрепко заклеена пластырем, но Таппенс с помощью ножа быстро смогла ее открыть. Заглянув внутрь, она издала стон. Банка была полна картофеля. Таппенс вытряхнула его, но больше там ничего не было.

– Копай дальше, Томми.

Через несколько минут вторая банка вознаградила их труды. Таппенс распечатала ее.

– Ну? – с беспокойством осведомился Томми.

– Опять картошка!

– Черт! – выругался Томми, снова начиная копать.

– В третий раз повезет, – утешила его Таппенс.

– По-моему, мы попали пальцем в небо, – мрачно заметил Томми, не прекращая работать лопатой.

Наконец была извлечена третья банка.

– Снова карто… – начала Таппенс, но умолкла на полуслове. – Мы нашли это, Томми! Картошка только сверху. Смотри!

Она вытащила старомодную бархатную сумочку.

– Беги в гостиницу и захвати сумочку, – велел Томми. – Холод смертельный, а я еще должен забросать землей яму. И тысяча проклятий на твою голову, Таппенс, если ты откроешь сумочку до моего прихода!

– Я буду играть честно. Бр-р! Как же я замерзла! – Она быстро удалилась.

В гостинице ей не пришлось долго ждать. Томми вернулся весь взмыленный после раскопок и недавней пробежки.

– Наконец-то частным сыщикам повезло! – сказал он. – Открывайте добычу, миссис Бересфорд.

Внутри сумки оказались пакет из промасленного шелка и тяжелый замшевый кошелек. Таппенс сначала открыла кошелек. Он был полон золотых соверенов. Томми пересчитал их.

– Двести фунтов. Полагаю, это все, что ей смогли выдать в банке. Открой пакет.

Таппенс повиновалась. Внутри была пачка банкнотов. Они пересчитали их. Сумма составила ровно две тысячи фунтов.

Томми присвистнул:

– Вот это да! Монике повезло, что мы с тобой богатые и честные. А что это там завернуто в папиросную бумагу?

Таппенс развернула маленький пакетик и вытащила нитку великолепного, тщательно подобранного жемчуга.

– Я не слишком разбираюсь в таких вещах, – медленно сказал Томми, – но уверен, что этот жемчуг стоит не меньше пяти тысяч фунтов. Посмотри на размер. Теперь понятно, почему старая леди хранила вырезку о том, что жемчуг – хорошее капиталовложение. Должно быть, она обратила все свои ценные бумаги в деньги и драгоценности.

– О, Томми, разве это не чудесно? Теперь Моника сможет выйти замуж за своего симпатичного молодого человека и жить так же счастливо, как я.

– Это очень мило с твоей стороны, Таппенс. Значит, ты счастлива со мной?

– Ну, в общем, да, – призналась Таппенс. – Но я не намеревалась это говорить. Просто с языка сорвалось от возбуждения. К тому же сегодня сочельник…

– Если ты в самом деле любишь меня, – заявил Томми, – то ответь на один вопрос.

– Ненавижу эти ловушки, – вздохнула Таппенс. – Ладно, спрашивай.

– Как ты узнала, что Моника – дочь священника?

– О, это всего лишь небольшой обман, – рассмеялась Таппенс. – Я вскрыла ее письмо, где она сообщала о своем визите, и вспомнила, что у моего отца был помощник мистер Дин, а у него была маленькая дочка Моника, лет на пять младше меня. Оставалось сообразить, что к чему.

– Все-таки ты бессовестное создание, – заметил Томми. – Эге, уже бьет двенадцать! Счастливого Рождества, Таппенс.

– Счастливого Рождества, Томми. Для Моники это Рождество тоже будет счастливым, и только благодаря нам! Я очень рада. Бедняжка выглядела так жалко. Я чувствую ком в горле, когда вспоминаю об этом.

– Ты очень добрая, Таппенс, – сказал Томми.

– И ты тоже, Томми. Мы становимся жутко сентиментальными.

– Рождество бывает раз в году, – рассудительно заметил Томми. – Так говорили наши прабабушки, и, по-моему, эти слова все еще заслуживают внимания.

– Дружище, дружище, – пропела Таппенс, взмахнув хорошо промасленной оладьей.

Несколько секунд Томми молча смотрел на нее, потом широко улыбнулся и пробормотал:

– Мы должны быть очень осторожны.

– Правильно, – с удовлетворением кивнула Таппенс. – Ты угадал. Я – знаменитый доктор Форчун, а ты – суперинтендент Белл [43] .

– Почему ты хочешь быть Реджинальдом Форчуном?

– Ну хотя бы потому, что я люблю горячие оладьи.

– Это приятная сторона образа, – заметил Томми. – Но есть и другая. Тебе придется осматривать множество трупов с обезображенными лицами.

Вместо ответа Таппенс бросила ему письмо. Брови Томми удивленно приподнялись.

– Рэндолф Уилмотт, американский посол. Интересно, что ему нужно.

– Мы узнаем это завтра в одиннадцать.

Ровно в указанное время мистер Рэндолф Уилмотт, посол Соединенных Штатов при британском королевском дворе, был препровожден в кабинет мистера Бланта. Откашлявшись, он заговорил четко и неторопливо: