Онлайн книга «Икс или игрек?»
|
И с удовольствием выслушал испуганные возгласы обеих собеседниц. – Вы, уважаемые дамы, попросту принимаете желаемое за действительное. Лично я знаю Германию. Смею сказать даже, что знаю Германию очень хорошо. До выхода на пенсию я, занимаясь своим бизнесом, постоянно разъезжал туда-сюда. Берлин, Гамбург, Мюнхен – я знаю их как свои пять пальцев. И могу заверить вас, что Германия способна продержаться бесконечно долго. Имея за спиной такого союзника, как Россия... Мистер Кейли продолжал с упоением разглагольствовать, то возвышая голос, то переходя на драматический полушепот, и сделал небольшой перерыв только на то, чтобы взять из рук у жены шелковое кашне и обмотать им шею. На террасу вышла миссис Спрот с Бетти на руках, посадила дочурку на пол и дала ей лохматую собачку с оторванным ухом и кукольную курточку. – Вот, Бетти, одень Бонзо на прогулку, – распорядилась миссис Спорт, – а мама пока тоже пойдет оденется. Мистер Кейли по-прежнему бубнил, приводя статистические данные и цифры, нагонявшие мрак на душу, но теперь его монолог перемежался жизнерадостным лепетом Бетти, деловито разговаривавшей с Бонзо на своем особом детском языке. Потом, увидев птичку, севшую рядом на перила, она обрадованно протянула к ней руки и издала какой-то гортанный звук, птица улетела, а девочка обвела взглядом присутствующих и отчетливо произнесла: – Дики. – Это дитя очень своеобразно учится говорить, – заметила мисс Минтон. – Скажи: – Пока, Бетти, милочка. Пока! Бетти холодно посмотрела на нее и выговорила: – Бук! Наконец она просунула одну лапу Бонзо в рукав курточки, доковыляла до свободного кресла и запихнула лохматого песика под подушку на сиденье. И очень старательно произнесла: – Плятать! Гав-гав. Плятать. Мисс Минтон в роли самозваной переводчицы гордо пояснила: – Она любит играть в прятки. Все время что-то прячет. – А затем с наигранным преувеличенным недоумением спросила: – Где же у нас Бонзо? Где он? Куда он мог подеваться? Бетти шлепнулась на пол и зашлась восторженным смехом. Мистер Кейли, убедившись, что его рассуждения о германских методах замены сырья эрзацами никто больше не слушает, принял оскорбленный вид и воинственно закашлялся. Вернулась миссис Спрот в шляпке и подхватила Бетти на руки. Общее внимание снова обратилось к мистеру Кейли. – Так что вы говорили, мистер Кейли? – спросила Таппенс. Однако мистер Кейли был обижен. Он только холодно заметил: – Эта женщина вечно оставляет ребенка на других. Дорогая, я, пожалуй, все-таки лучше надену шерстяное кашне. Солнце прячется. – Но, пожалуйста, мистер Кейли, рассказывайте дальше, это так интересно, – попросила мисс Минтон. Смягчившись, мистер Кейли торжественно возобновил свою лекцию, поправляя и затягивая на тощей шее шерстяное кашне: – Как я уже объяснял, в Германии разработаны такие совершенные методы... Таппенс обернулась к миссис Кейли и спросила: – А вы что думаете насчет войны, миссис Кейли? Та даже подскочила. – То есть... что я думаю? – По-вашему тоже, война продлится шесть лет? Миссис Кейли неуверенно ответила: – О, надеюсь, что нет. Это ведь так долго, правда? – Да. Очень долго. И каково же ваше мнение? Миссис Кейли испуганно забормотала: – Я... Я не знаю. Откуда же мне знать. Элфред говорит, что да. – Но вы так не считаете? – Ах, ну, я не знаю. Трудно сказать, вы согласны? Таппенс почувствовала раздражение. Эта пигалица мисс Минтон и деспотичный мистер Кейли с его безмозглой половиной – неужели все они типичные представители ее народа? Или миссис Спрот с водянистыми выпуклыми глазами и слегка отсутствующим выражением лица? Что может Таппенс у них выведать? Уж конечно, никто из этих людей... Течение ее мыслей было прервано. Сзади на нее упала тень. Кто-то встал между нею и солнцем. Она повернула голову. На террасе стояла миссис Перенья, рассматривая своих постояльцев. И что-то такое было в ее глазах, не презрение ли? Или высокомерная, надменная враждебность? Надо побольше разузнать про миссис Перенью, сказала себе Таппенс. 2
Томми завел самые дружеские отношения с майором Блетчли. – Вы ведь захватили с собой сюда клюшки для гольфа, а, Медоуз? – спросил майор. Томми признался, что захватил. – Ага! Меня не проведешь. Я сразу определил. Превосходно. Мы должны как-нибудь сыграть с вами. Играли на здешнем поле? Томми помотал головой. – Неплохое, совсем даже неплохое поле. Коротковато, может, но зато отличный вид на море и все такое. И всегда есть место для желающих. Слушайте, а не пойти ли нам туда прямо сегодня утром? Поиграли бы. – Спасибо большое. С удовольствием. – Должен признаться, я очень рад вашему приезду, – сказал Блетчли, когда они шли вверх по склону. – Слишком много женщин в нашем пансионе. Действует на нервы. Хорошо, что у меня появился товарищ, от которого можно ждать поддержки. Кейли не в счет, это не мужчина, а ходячий фармацевтический склад. Говорит исключительно о своих болезнях: как его лечат, как лечили, какие лекарства он пьет. Выбросил бы все эти коробочки с пилюлями и ходил бы по десять миль каждый божий день, стал бы другим человеком. Кроме него в пансионе есть еще только один мужчина – фон Дейним, но, сказать вам по правде, Медоуз, я ему не особенно доверяю. – Вот как? – Да. Попомните мое слово, опасная это затея – принимать беженцев. Будь моя воля, я бы их всех интернировал [22] . Безопасность – прежде всего. – Ну, это уж вы хватили чересчур. – Нисколько не чересчур. Война есть война. А насчет мастера [23] Карла у меня имеются особые подозрения. Начать с того, что он, бесспорно, не еврей. И потом, он перебрался сюда всего за месяц – заметьте, всего месяц – до начала войны. Это наводит на подозрения. |