Онлайн книга «На одном дыхании!»
|
– Ну, кроме вас, некому, Глафира Сергеевна. – Я не выключала! – Но они выключены. Вам, наверное, хотелось… побыть одной, чтобы вас никто не видел и не слышал, да? Так сказать, погоревать в одиночестве. Вы и выключили. И забыли. Это прозвучало так фальшиво, что он сам смутился. – Я не забывала и не выключала, Марк! – Кто звонил вам из Иркутска? Тут что-то случилось. Превосходная актриса Инна Чурикова куда-то делась, и на ее месте оказалась перепугавшаяся до смерти, не слишком искушенная во вранье, совершенно не умеющая притворяться девчонка. – Мне?! – ненатуральным голосом воскликнула Глафира с ненатуральным же удивлением. – Из какого Иркутска?! – Который на Ангаре, – сказал Волошин, соображая, что бы такое могли значить подобные превращения. – Мне никто не звонил ни из какого Иркутска! У меня там никого не осталось после того, как Разлогов… умер. И вообще, с чего вы взяли, что кто-то звонил именно из Иркутска?! – Ваш телефон… Она вдруг прижала трубку к своему боку. – Зачем вы его трогали, Марк?! А тот, кто звонил из Иркутска, просто ошибся номером! – Кого он спрашивал? – Какое ваше дело?! Какую-то Люду, по-моему! А я сказала, что никакой Люды не знаю. – И что? – И я отключилась. – Понятно, – сказал Волошин. То он все отводил глаза, не смотрел на нее, а тут вдруг глянул быстро и остро. И она выдержала его взгляд. Посмотрела в ответ недоуменно, но твердо. Воцарилась тишина, только сосны шумели, и тяжелые осенние капли со стуком падали на широкие половицы крыльца. И гамак покачивался между двумя соснами, поскрипывал. – Почему гамак не сняли? – вдруг спросил Волошин. – Так. И они опять взглянули друг на друга, быстро и странно. …Чего ты от меня хочешь? Что тебе нужно?.. Зачем ты приехал?.. …Зачем ты врешь? Твое вранье уже убило человека, и ты продолжаешь врать?! – Отвезите меня в Москву, – вдруг попросила Глафира и наклонила голову, чтобы не видеть его лица. – Мне невмоготу здесь что-то… Волошин не ожидал такого поворота и растерялся. – Да ради бога, – пробормотал он таким тоном, как если бы бормотал «отвяжитесь от меня». – Тогда я… соберусь, – и Глафира мило улыбнулась в сторону. – Я умею собираться быстро. – Да ради бога, – глупо повторил Волошин. Глафира пошла было к готическим двустворчатым дверям, но остановилась на полдороге. – Кофе не предлагаю, – сообщила она. – У меня и чашек-то чистых не осталось. – Спасибо, я недавно пил. Это было чистой воды вранье, но ему не хотелось, чтобы она его угощала. Это было бы… уступкой, а уступать он не собирался. Глафира еще постояла, словно что-то хотела сказать, повернулась, чуть не упала, схватилась бледной, отдающей в зелень рукой за полированные широкие перила, и Волошин вытаращил глаза. Завитки светлых, почти белых волос пониже макушки у нее были красными, все в свежей крови. Волошин, кажется, даже ахнул тихо, не по-мужски. – Что? – тревожно спросила Глафира Сергеевна и оглянулась по сторонам, не понимая, что он такого увидел. – Что случилось, Марк?! – У вас… вон там… на голове… – У меня на голове? Что? Рога? – Она пощупала волосы, отняла руку и взглянула на свои пальцы. – Кровь, – сказала она с некоторым удивлением и потерла подушечки, растирая красное и липкое. – Это, наверное, когда меня стукнули! А что вы так побледнели, Марк? Или вы вида крови не выносите? – Вы… выношу, – выдавил Волошин, старательно отводя глаза. – Может, все-таки врача вызвать? Раз у вас там… рана? – Марк, вы прекрасно знаете, что вызывать врача нельзя! Или вы хотите, чтоб завтра во всех газетах написали что-то вроде: «Приехавшая «Скорая» застала вдову Владимира Разлогова с травмой головы, а его заместителя в обмороке»? – Я не в обмороке, – возразил Волошин сухо. Она была права. Какого сейчас вызывать врача, когда новость «номер один» – внезапная кончина главы «Эксимера», – еще не остыла, не отступила на второй план, не перестала будоражить умы и сердца журналистов?! Умы куриные. Сердца холодные. Ну уж какие есть! Глафира опять повернулась, чтобы идти, и опять от вида ее волос на Волошина накатила дурнота. И сердце забилось как-то странно, с перерывами. Стукнет и молчит. Стукнет и опять молчит. – Перевязку все равно нужно сделать, – сказал он, преодолевая дурноту. – Заедем в офис, у нас есть медпункт… Глафира ничего не ответила. – Вам в Москве куда? – спросил Волошин сухо. – На квартиру? – Что за ефрейторский вопрос, Марк? – удивилась Глафира. – Какая вам разница? – Никакой, вы правы. – Мне нужно заехать к… Марине Олеговне и непременно сегодня. Вы меня к ней завезете. Волошин ничего не понял. Ей нужно к Марине?! Бывшей разлоговской жене?! И непременно сегодня, с разбитой головой?! – Как скажете. Она вошла в дом и, кажется, стала подниматься по лестнице, когда у нее зазвонил телефон. Волошин, услыхав заливистые трели, бросился следом, бесшумно вошел и встал так, чтобы его точно не было видно с лестницы. После некоторого молчания вдова сказала быстро и приглушенно: – На этот номер больше не звони. Я сама с тобой свяжусь, когда смогу. Телефон пискнул, разъединяясь, и больше ничего Волошин не слышал. – Маринушка, там опять в телефон звонют!.. – Ну так ответьте, Вера Васильна! – Дак чего отвечать-то?! Марина пожала плечами, словно старуха могла ее видеть. – Ах ты, господи помилуй!.. Шаркающие шаги, удалявшиеся от двери, какое-то шевеление, и Верин недовольный голос откуда-то из глубины квартиры: |