Онлайн книга «На одном дыхании!»
|
Кофе пахнет днем и ночью – сутками они его пьют, что ли?.. Духами тянет, сигаретным дымком, приятно – Варька, что ли, пошаливает, пока нет никого?.. – А это что? Пальму новую приволокли, что ли? Вроде не было ее!.. – Что?.. – Говорю, дерево у вас новое! Она опять глянула и опять мельком – занятость свою показывала. – А это… Разлогов хотел зимний сад на крыше устроить. Пальму просто так привезли, прикинуть. – На крыше?! – поразился Вадим. – Обалдеть! Во делать нечего, сады на крыше разводить! – Вадим, ты мне мешаешь. – Я тебе не мешаю. Некоторое время она печатала, а он смотрел, как она печатает, и дивился – надо же такому быть, пальцами перебирает, будто на фортепьяно играет, даже не глядит, куда нажимает! – Варь, а, Варь?.. – М-м?.. – А откуда ты знаешь, куда пальцами тыкнуть? – М-м? – Ну ты же не видишь, куда тычешь! А, Варь? – Вадим, ты мне мешаешь. Он еще посидел, порассматривал картины на стенах, потом задрал голову и порассматривал стеклянный потолок. Красиво!.. – А вот чего ты мне кофе не предлагаешь? – опять завел он, когда надоело рассматривать. – Вот ты всем всегда предлагаешь, а мне никогда! – Если хочешь кофе, возьми сам. Но он не хотел никакого кофе! Он точно знал, что она на месте, и пришел, чтоб за ней «ухаживать». Ну ухаживать! И что?.. С тех пор как Разлогов перекинулся, Вадим жил очень скучно. У заместителей были свои водители, и Вадима гоняли по мелким поручениям – стой там, иди сюда, подай птичьего молока. Вадим не любил такую работу. Он ее «перерос». Он был «личник» – личный водитель при «теле», то есть при шефе. Тела больше нету, возить нечего, вот его и гоняют, Вадима! По-хорошему, надо место искать, а где его сейчас найдешь, когда сокращения кругом! И все начальники, как один, притихли, словно суслики возле своих норок. Было дело, по три водителя держали, да охраны штат, чтоб круглосуточно дежурили, чтоб в сортир сопровождали, и в баню, и к любимой, а нынче… Нынче что ж? Не тот стал размах, измельчали все как будто, пылью подернулись!.. Поду-умаешь, какой шик – пальмы на крыше развести, деревьев наставить и стеклянные полы настелить! Мелочовка! У прежнего шефа – он Японией очень увлекался и тамошние японские примочки очень ценил, – в багажнике был люк вырезан, а под этим люком целый сад в миниатюре, ей-богу! И самый настоящий! Садовник специальный за ним ухаживал, за садом-то, отдельно нанимали садовника, из Японии выписывали! Как куда приезжали, багажник нараспашку, и все садом любуются, удивляются, ахают! Так и ездил с садом в жопе, прежний шеф-то! Потом, правда, в его «Майбах» какой-то перец на «Хаммере» въехал, и сад пришлось ликвидировать вместе с «Майбахом», потому что перец не слабо въехал, но зато какой в багажнике был размах! И красота! Вадим зевнул, не разжимая челюстей, и посмотрел на Варю. Хорошенькая, деловая, очки на носу – как из кино! – Варь, а Варь! – М-м?.. – Давай я тебя домой отвезу. Поздно уж. Что ты сидишь шарашишь? Все разошлись давно! – Меня Волошин попросил. – А он тебе сверхурочные платит, твой Волошин?.. – Вадим, ты мне мешаешь. – Тут она вдруг оторвалась от клавиш и спросила с тревогой: – А правда, сколько времени? Вадим вскинул руку с часами. Часы подарил когда-то Разлогов, кинул с барского плеча. Они были не просто дорогими, а баснословно дорогими, и Вадиму нравилось вскидывать руку. – Да пол-одиннадцатого уже! – О господи, – прошептала Варя, будто вдруг поняла, что на город надвигается цунами. – Господи! Она проворно, как белка, выбралась из-за компьютера и пролетела мимо Вадима в соседнюю комнату – он подобрал длинные ноги, чтобы она не споткнулась. За ней осталась полоска тонких и слабых духов, и он с удовольствием потянул носом. Хорошая девушка! Подходящая. Хорошая девушка выскочила из-за двери. В руках у нее был мобильный телефон. – Восемнадцать неотвеченных вызовов, – бормотала она будто в лихорадке, – как же я забыла! Держа телефон возле уха, она нагнулась над столом, выдвинула и задвинула ящик, пощелкала «мышью» и сунула в гнездо сверкнувший в свете настольной лампы диск. – Мамочка? Слушай, у меня телефон был в другой комнате, я его на зарядку поставила. И не слышала! Ну у нас здание очень старое, стены толстые, не слышно ничего! – Она говорила быстро, и ласково, и виновато. – Мамочка, прости меня! Да, выхожу. Ты не волнуйся, меня Вадим подвезет. Да уже скоро, скоро! Ты, главное, не волнуйся! Она кинула телефон на бумаги, продолжая смотреть в монитор и щелкать «мышью». Синий свет отражался в ее очках. – Переживает мамаша? – проявил сочувствие Вадим. Он был доволен, что Варя сказала мамаше – мол, Вадим привезет! Как нечто само собой разумеющееся сказала! Оно ведь неплохо, а? Кое-как Вадим выковырнул себя из кресла – он называл их «утопическими», потому что в них можно было утонуть, – подтянул брюки и похлопал по карманам, проверяя ключи. Все на месте. Можно и ехать, помолясь! Варя собрала со стола бумаги в огромную растрепанную кучу, компьютер выплюнул диск, она выхватила его, защелкнула в коробку, пристроила сверху на свою кучу и попросила нетерпеливо: – Открой мне! – Что?.. – Вадим, дверь в кабинет открой, пожалуйста! Вадим потянул тяжеленную дверь, за которой раньше сидел Разлогов. Там, за дверью, было темно и тихо. Странная штука – жизнь человеческая, подумал Вадим и вздохнул. А смерть еще страннее! Вот жил человек по имени Разлогов, жил-поживал, добра наживал – и много нажил! Ел, пил, спал – и не с какими-нибудь завалящими, с самыми лучшими спал! Деньги ковал, карьеру делал – и сковал, и сделал!.. И тут вдруг – бац! И нету его. И ничего нету. Кому нужна теперь его карьера? С кем будут спать те самые, что спали с ним? Куда денется нажитое добро? …И в кабинете темно и пусто, и в приемной никого, только секретарша от нечего делать молотит по клавишам, и водителю некуда себя приткнуть!.. |