Онлайн книга «На одном дыхании!»
|
– Вы говорите все время разное, – Глафира взялась за висок, в котором невыносимо болело. – То вы хотели, чтобы он к вам вернулся, то вы радовались, что он… умирает. – Если бы он вернулся, я бы победила, неужели не понятно? – спросила Марина. – Но он не вернулся, и, больше того, он имел глупость сказать мне об этом! О том, что хочет развестись! Значит, мне нужно было победить каким-то другим способом, и я нашла этот способ. Три таблетки в стакане с виски, и все в порядке. – Виски?! Вы разболтали этот препарат в виски?! – В виски с колой, – подтвердила Марина с удовольствием. – Нужен был какой-то резкий вкус, и нечто такое, что он выпил бы залпом. И я налила ему эту гадость. И он выпил. Чтобы он не умирал у меня на глазах, я сказала, что мне только что позвонили и я должна срочно уехать. И уехала. – Понятно, – покивала Глафира. – Потом еще Марк напугал меня с какими-то документами, которые пропали! А у меня все документы целы. По документам я жена Разлогова. – А Вера Васильевна? – Она сама виновата! Потащилась к вам, стала беседовать, да еще потом и мне об этом рассказала! Я не могла оставить ее в живых. Она слишком много знала. – О ребенке? У Марины дрогнуло лицо. – Об этом никто не должен знать. У меня безупречная репутация, а для меня это самое главное!.. – Зачем вы сдали его в детский дом? Она пожала плечами. – Он был мне не нужен. Я только начинала делать карьеру. Кроме того, он же ненормальный! Его сделал таким ваш драгоценный Разлогов, его собственный отец! – Разлогов никогда вас не бил, Марина, – сказала Глафира. – Все было совсем не так. Вы встретили Красавина и поняли, что как раз он для вас идеальная партия, а не какой-то там бедный Разлогов с его смутной работой и не бог весть какими доходами. Вы поняли, что, если вам удастся женить режиссера на себе, вы будете звездой номер один на все времена! Боже мой, идеальная пара, новые Орлова и Александров! И вы добьетесь всего очень быстро, гораздо быстрее, чем если бы вы просто стали его любовницей. Нет, его любовницей вы, конечно, стали, но в женах вам было бы лучше! Вы тогда уже были беременны от Разлогова, но вашему гениальному и знаменитому любовнику сказали, что беременны от него. Так все было? Или по крайней мере, похоже, да? А он вместо того, чтобы кинуться разводиться с предыдущей женой, стал требовать, чтобы вы сделали аборт. Если роман с начинающей актрисой был ему вполне приятен, то становиться мужем этой актрисы и отцом он решительно не желал! Он настаивал на аборте, вы отказывались и уверяли его, что будете ему прекрасной женой. Он не соглашался и даже поколотил вас пару раз, он же темпераментная натура! Именно его машину с шофером видела Вера возле вашей дачи! – Этого никто не мог знать, – пробормотала Марина, – откуда ты узнала?! – У Разлогова тогда не было и не могло быть никакой машины, Марина. А тем более шофера! – Глафира передохнула немного. – Пока вы уговаривали Красавина на вас жениться, время было упущено, и аборт делать стало поздно. Разлогов ушел от вас, когда узнал про любовника. Когда малыш родился, вы сказали Разлогову, что он неполноценный и вы должны поместить его в интернат. Он никогда его не видел! Это малодушие, конечно, но он все же просто мужчина. Он ушел от вас и постоянно давал вам деньги на содержание малыша в специальном заведении. А вы просто написали отказную, и дело с концом. Младенца забрали в дом ребенка, ну уж конечно, не с вашей фамилией и не с фамилией Разлогова! Не дай бог, он стал бы его искать, и тогда хлопот не оберешься! Ваш Красавин вам помог, он человек влиятельный. Малыша увезли в Углич, а вы на деньги Разлогова спокойненько построили себе убежище под Смоленском, тихое гнездышко великой актрисы и звезды, и уезжали туда, когда вам хотелось от всех отдохнуть, да? – Откуда?.. Откуда?.. – Мы подняли архивы, – железным голосом сказала Глафира. – Это не так трудно. В конце концов, о том, что у вас был ребенок, знали многие. Например, Ольга Красильченко, отличная журналистка и просто хороший человек. А дальше все просто. Она разыскала бумаги из роддома, в котором вы лежали, и выяснилось, что был такой мальчик по фамилии Савушкин. А это фамилия Веры Васильевны. – Это ничего не меняет, – хрипло выговорила Марина. – Все равно. Мне все равно. Он умер моим мужем. И я свободна и богата. – Он не умер, – поправила Глафира. – Вы просчитались. И уже никогда вы не будете свободной. Она ринулась вон из квартиры, задыхаясь и трясясь, спотыкаясь, пробежала по лестнице, выскочила из подъезда и нос к носу столкнулась с Прохоровым. Господи, за что мне это? Я больше не хочу. Я больше не могу. Я больше не выдержу. – Глаша, мне нужно с тобой поговорить. – Как ты меня нашел? – Я… ехал за тобой. Ну какая разница, Глаша?! Глафира нашарила в кармане брелок и открыла машину. – Как поживает кошка Дженнифер? – Что? Глафира полезла в джип. – Андрей, я не хочу с тобой разговаривать. Никогда. Ни о чем. У меня правда нет больше сил. – Ты должна со мной поговорить, Глафира. Она запустила двигатель. В горле саднило, и в глазах все странно плыло. – Я тебе ничего не должна, Андрей. Я Дэну Столетову должна десять рублей, он мне на улице подал. – Прохоров вытаращил глаза. – Но мы с ним сами разберемся. Пока. Дженнифер привет передавай. – Глафира! – Если ты хочешь говорить про журнал, то это не ко мне, а к Разлогову. Вот он прилетит, поговори с ним. Может, он тебе его продаст? – Как… прилетит? Откуда он прилетит, Глафира?! Она махнула перчаткой куда-то в небо: – Оттуда. Через шесть месяцев – Да ладно! – Да точно тебе говорю! У Варьки на этот счет целая теория есть. – Марк, ты в институте учился? Это называется, для необразованных, вероятностный процесс. Случайный. – Это называется естественный отбор, Разлогов! Побеждает сильнейший. – И что это значит? – Это значит, что будет мальчик. Глафира после твоего феерического возвращения так раскисла, что… – Ничего не понял, – признался Разлогов, выкручивая руль. – Ни слова. Какая теория-то?! |