Онлайн книга «Игра ангела»
|
— Она ведь не говорила, что готовит… — Я о стрелах Амура. — Нет, пожалуй… — Знаете, что происходит? Девушка хотя внешне и кажется колючей и непокорной, но по существу она невероятно кроткая и болезненно застенчивая. Виноваты в том монахини, чье образование сводится к отупляющим рассказам о преисподней и урокам шитья. Я поддерживаю развитие свободных школ. — Но я ведь готов был головой поручиться, что она считает меня немногим лучше дурачка, — стал уверять меня Семпере. — Вот вам и доказательство. Неопровержимое. Дорогой мой Семпере, если женщина начинает относиться к вам как к слабоумному, это значит, что у нее активизировались половые железы. — Вы уверены? — Больше, чем в надежности Банка Испании. Послушайте меня, я в таких вещах чуточку разбираюсь. — И отец так же говорит. Так что же мне делать? — Зависит от обстоятельств. Вам нравится девушка? — Нравится ли? Не знаю. Как это можно понять? — Очень просто. Вы поглядываете на нее тайком, и не хочется ли вам, допустим, укусить ее? — Укусить? — Например, за задницу? — Сеньор Мартин… — Не надо меня стыдить, мы ведь в тесной мужской компании, а мужчины, как известно, занимают промежуточную ступень между пиратом и свиньей. Так нравится она вам или нет? — Пожалуй, Исабелла привлекательная девушка. — А еще? — Умная. Милая. Работящая. — Дальше. — И примерная христианка, полагаю. Не то чтобы у меня был большой опыт, но… — И не говорите. В Исабелле больше благочестия, чем в церковной кружке для пожертвований. Монахини, я же говорил. — Но кусать ее мне как-то, правда, в голову не приходило. — И даже теперь, когда я об этом сказал? — Вынужден заметить, что, по-моему, непочтительно говорить в таком тоне о ней, да и о любой женщине тоже, и вам должно быть совестно… — возмутился Семпере-младший. — Меа culpa, [47] — повинился я, вскинув руки в знак капитуляции. — Но не важно, ибо каждый выражает страсть на свой лад. Я человек фривольный и поверхностный, и отсюда мои животные устремления. Но вам, с вашей цельной и здоровой натурой, свойственны глубокие чувства и мистические переживания. Важно то, что девушка вас обожает и ее чувство взаимно. — Хорошо… — Ни плохо, ни хорошо. Дела таковы, как они есть, Семпере. Вы человек респектабельный и ответственный. Я на вашем месте времени зря не терял бы, но вы ведь не станете играть чистыми и благородными чувствами целомудренной дамы. Я ошибаюсь? — Нет, наверное… — Тогда пора. — Что пора? — Разве не ясно? — Нет. — Пора ухаживать. — Простите? — Любезничать или, говоря научным языком, ворковать. Послушайте, Семпере, по какой-то непонятной причине, проделав многовековый путь от варварства к так называемой цивилизации, мы оказались в положении, когда нельзя подкатить к женщине в укромном уголке или незатейливо предложить выйти замуж. Сначала нужно оказать ей знаки внимания. — Замуж? Вы сошли с ума. — Я только хочу объяснить, что надо сделать, а, по сути, именно этого вы и хотите в глубине души, хотя пока не отдаете себе в том отчета. Лучше всего, если сегодня, завтра или послезавтра вы, перестав дрожать как осиновый лист и распускать слюни, после того, как Исабелла закончит работу в лавке, пригласите ее на обед в какое-нибудь местечко с домашней кухней. Вы тотчас поймете, что созданы друг для друга. Выберем «Четырех котов». Там хозяева такие скупердяи, что зажигают свет, который едва теплится, чтобы сэкономить электричество, а это очень помогает в подобных случаях. Вы закажете девушке творог, щедро сдобренный медом, — это блюдо возбуждает аппетит. Затем вы как бы невзначай вольете в нее пару рюмок москателя, который так легко кружит голову, и, положив ей руку на колено, сразите ее даром красноречия, которое столь тщательно скрываете, хитрец. — Но я решительно ничего не знаю ни о ней, ни о том, что ей нравится… — Ей нравится то же, что и вам, — книги, литература, запах сокровищ, собранных у вас тут, и обещание романтики и приключений, как в дешевых романах. Ей хочется развеять одиночество, не теряя времени на то, чтобы понять: в нашем поганом мире нет ничего стоящего, если нам не с кем это разделить. Основное вы теперь знаете. А остальное узнаете сами, получив по пути огромное удовольствие. Семпере задумался. Взгляд его метался от нетронутой чашки кофе к вашему покорному слуге, который правдами и неправдами сохранял на лице улыбку биржевого маклера. — Даже не знаю, благодарить ли вас или сдать в полицию, — сказал он наконец. Именно в этот момент в лавке послышались грузные шаги Семпере-отца. Через пару мгновений он заглянул в подсобное помещение и воззрился на нас, нахмурившись. — Что это значит? Магазин брошен, а вы тут устроили посиделки, как в престольный праздник. А если придет покупатель? Или какой-нибудь мошенник воспользуется случаем стащить товар? Семпере-младший тяжело вздохнул и возвел глаза к небу. — Не беспокойтесь, сеньор Семпере. Книги — это единственная вещь на свете, которую не воруют, — сказал я, подмигивая ему. Заговорщическая улыбка осветила его лицо. Семпере-сын воспользовался моментом, чтобы вырваться из моих лап, ускользнув в торговый зал книжной лавки. Его отец, усевшись рядом со мной, понюхал кофе, который сын так и не пригубил. — А что говорит врач о вреде кофеина для сердца? — вмешался я. — Да он и задницы не найдет, даже с анатомическим атласом. Что он может знать о сердце? — Наверняка больше, чем вы, — ответил я, отнимая у него чашку. — Я здоров как бык, Мартин. — Упрямы вы как мул. Сделайте милость, поднимитесь в квартиру и ложитесь в постель. — В постели имеет смысл лежать, когда ты молод и в очаровательной компании. — Компанию я вам найду, если хотите, хотя не уверен, что специально для сердечника мне предложат большой выбор. — Мартин, в моем возрасте человек способен смаковать только гоголь-моголь [48] и любоваться на зады вдов, вот и вся эротика. В этом смысле меня больше волнует мой наследник. Есть успехи в данном направлении? |