Онлайн книга «Неугомонная блондинка»
|
Нестройный и радостный гул голосов. – Не слышу! А ну, все вместе: вам весело? – ДА-А-А! – Отлично. Тогда я прошу прощения за то, что прерываю ваше веселье. Это ненадолго. Просто произошло нечто, что действительно заслуживает вашего внимания. К нам на праздник пришли воистину дорогие гости. Поприветствуем же громкими криками «Ура!» наших замечательных друзей – семью Бопертюи-Моретти. Клер-р-р и Фр-ранко! – УРА-А-А! – Очаровательная и неповторимая – Гри-и-изельда! – УР-Р-РА! – И, наконец, блистательная и неповторимая – ЛИДИЯ МАШМОРТОН-БОПЕРТЮИ!!! Вопли и крики радости, свист и рукоплескания. Рик ошалело смотрел то на сцену, то на толпу. Его мама Клер и папа Франко подхватили бабушку под руки и буквально вынесли на сцену. Лицо Лидии Бопертюи выражало сложную гамму чувств – от сдерживаемой ярости до польщенного самолюбия. Рик нагнулся к Келли. – Один – ноль в пользу Деверо. – Там счет перевалил уже за десятки. Хотя, честно сказать, я не думала, что увижу их обеих живыми, когда мы уходили. – Ха! Да я был уверен, что у нас за спиной раздастся ядерный взрыв. Как она ее уговорила? Я имею в виду – Эжени уговорила бабушку? – Не представляю. Наверняка при помощи шантажа, угроз и насилия. Они рассмеялись. Через некоторое время, уже танцуя под ленивую босанову, Рик заметил: – А ведь она пришла устроить скандал. Келли, полностью поглощенная ощущениями, которые вызывало у нее бедро Рика, плотно прижавшееся к ее бедрам, только замурлыкала в ответ и рассеянно выглянула из-за широкого плеча своего кавалера. Клер Моретти смеялась, танцуя с Джереми Ривендейлом. Франко Моретти вертел головой между двумя дамочками в более чем откровенных костюмах. Гризельда, опустив голову, слушала, что ей говорит благообразного вида римский патриций в богатой тоге. Лидия Бопертюи сидела возле столика гадалки и пила шампанское из высокого бокала. Лицо ее было бесстрастным, осанка безупречной. Иногда Лидия кивала проходившим мимо и здоровающимся с нею гостям. – Страшила, ты была великолепна. Ты ее просто обезоружила. А маме явно пришлась по душе. – А папе? – А папе почти все всегда по душе. Мой папа любит весь мир. – Хорошее качество. – Думаешь? А я вот никогда в этом не был уверен. Мне казалось, это проявление слабости. – Глупости. Хороших людей больше, чем плохих, так что любить можно почти всех. – Ты правда так считаешь? – Конечно. – И даже моя бабушка? – Твоя бабушка, как ты сам сказал, вне подозрений. Потому что она твоя бабушка. – Иногда с ней нелегко. – Рик, это твоя семья. Семья может достать так, как никто другой, но от этого не перестанет быть семьей. Рик мрачно умолк, а Келли продолжала лениво покачиваться в танце и вспоминать… Одно плохо: что она не надела милый и в высшей степени приличный костюм Джен Эйр. Все-таки, согласитесь, знакомиться с родителями любимого человека, будучи в костюме леди Годивы, это несколько… вызывающе. Возможно, они составили о ней не лучшее представление. Хорошо, что это не знакомство с родителями жениха, например. Хорошо? Они его очень любят, это сразу видно. Клер и Франко – у них очень добрые и открытые лица, мягкий взгляд. Но самое интересное, что и Лидия, эта железная леди Луисвилля, тоже любит Рика. Именно этим и объясняется ее ярость, с которой она обращалась к Келли. – Посмотри на свою бабушку, Рик. Она словно королева, у ног которой веселятся подданные, а она и глазом не моргнет. Неужели ей совсем не весело? – Боюсь, этого слова нет в ее словаре, Келли. Бабушка никогда не умела веселиться. Вся ее жизнь была подчинена бизнесу – и соблюдению приличий. – Как грустно… – Вот именно. Грустно. Дед не смог с этим смириться и ушел. – Она тебя очень любит. – Она возлагала на меня надежды, а я их не очень-то оправдал. Бабушка надеялась, что я возглавлю семейный бизнес, но мне это неинтересно. – Почему ты сознательно отдаляешься от семьи, Рик? – Вовсе нет. Просто я живу своей собственной жизнью, только и всего. Я вырос, стал взрослым, у меня свой дом и свои интересы. Я по-прежнему их всех люблю, но жить всем вместе – это чересчур. Мы же итальянцы, ты представляешь, что творится, когда мы все ссоримся? – У вас очень хорошая семья. Рик неожиданно помрачнел. – Если уж вести все эти идиллические разговоры… ты еще не отказалась от «и жили они долго и счастливо»? – А что? – Вон тот мужик, ты будешь смеяться, в простыне и с поролоновыми крыльями – Грей Боуман. – Ну и что? На лице Рика вдруг появилось ожесточенное выражение. – Ничего особенного. Просто еще одна хорошая кандидатура в женихи. И в подозреваемые, кстати, тоже. – У тебя прям мания преследования. Чем провинился этот Боуман? И чем он так хорошо в смысле жениховства? – Он банкир. У него собственный банк, безо всяких компаньонов и соучредителей. Чисто семейное предприятие. Знает, как правильно распоряжаться деньгами, в то же время может позволить себе не считать их. – А подозрения? – Элоди Деверо пять лет назад вложила в его банк крупные средства. Потом приехал Итан и отсоветовал ей это делать. Элоди забрала деньги, а сумма была немаленькая. Банкиры этого не любят. – Глупый довод. Если каждый банкир начнет стрелять в каждого вкладчика, забирающего деньги… – Мы рассматриваем версии, а они могут быть самые разные. – А этот Боуман… в остальном он чист? Рик хмыкнул. – Если не считать того, что он был помолвлен четыре раза и четыре раза разрывал помолвку. – Ой! Легкомысленный. – Или, наоборот, жуткая зануда. В любом случае не слишком хорошо для примерного мужа. – Я смотрю, ты по собственной инициативе работаешь с досье? – Я честный человек, Джонс. Обещал, что подберу тебе досье, – вот подбираю. – И кто там еще есть? Мартин Бими? – Адвокат, специализируется на судебных разбирательствах по поводу врачебных ошибок. Говорят, немножко псих. – Не подходит. Псих рядом с тетями долго не продержится. Дадли Грант? – Ого, ну и запросы! Дадли парень хоть куда. Закрытый ночной клуб, часть акций «Юсофии», ранчо, скот, скаковые лошади, частная авиация. |