Онлайн книга «Фигня»
|
– Спасибо, – наконец сказал он. А потом, после короткого молчания: – Постараюсь оправдать доверие. Он положил трубку, постоял несколько мгновений, что-то обдумывая, и вернулся в спальню. Жена встретила его тем же ожидающим взглядом. – Можешь меня поздравить, – хмуро сказал Лунев. Вокзал местного аэропорта в эти утренние часы напоминал Ноев ковчег. Точнее, спящий Ноев ковчег, который к тому же никуда не плывет. Еще точнее – это было сонное царство, хорошо известное по русским сказкам. Тут и там, группами и поодиночке, приткнувшись к чемоданам и тюкам, свернувшись в креслах, притулившись к перегородкам, в самых живописных позах спали и дремали пассажиры. Здесь были все возрасты, национальности, социальные группы. Служащие аэропорта дисциплинированно дремали на рабочих местах: за регистрационными стойками, в справочном бюро, в вокзальном буфете. Если кто и двигался, то так лениво и плавно, что это лишь подчеркивало общее состояние спячки. Тихо было в аэропорту, никаких звуков, кроме храпа да посапывания, не раздавалось. Аэропорт был захолустный, провинциальный, постройки пятидесятых годов. Стояли пальмы в кадках. Отдельные новшества, вроде кресел на колесиках, только подчеркивали провинциальность. Именно в таких широких креслах ожидала вылета группа пассажиров: старик интеллигентного вида с худым лицом и впалыми щеками; мужчина средних лет, по виду – производственник; молодой человек с бородкой и румяными круглыми щечками; наконец, красивая женщина, которую портила лишь обильная косметика, зато украшала дорогая шуба. Производственник дремал, вытянув вперед ноги и надвинув на нос шапку, отчего были видны лишь его широкие скулы. Остальные трое вели вялый разговор: все уже успели перезнакомиться за время многочасового ожидания. – Ну, а раньше?.. – устало спросил молодой, обращаясь к старику. – Сколько себя помню, здесь всегда творилось бог знает что! – раздраженно вмешалась женщина. – Не скажите, – возразил старик. – При Силине работали нормально. Правильно работали. – Силин? Кто это? – спросила женщина. – Сразу видно, что вы молоды, – улыбнулся старик. – Был такой начальник аэропорта, царство ему небесное! – Вспомнили Силина… – вздохнул молодой. – При Силине летали на «илах», на винтовой технике… – Дело не в технике, а в людях, – сказал старик. – Они допрыгаются… – вдруг тяжело пообещал производственник, не меняя позы. Все замолкли, посмотрели на него. Однако, он свою мысль не продолжил. – Нет, так мы никогда не улетим! – женщина резко поднялась и направилась туда, где под сенью декоративной пальмы расположилась группа людей с музыкальными инструментами в футлярах. Это был аккомпанирующий состав, сопровождавший певицу в гастрольной поездке. Певица потрясла за плечо молодого администратора. – Аркадий! Тот поднял голову, посмотрел спросонья. – Ты узнавал? – Не порите панику, Валентина Григорьевна! – недовольно произнес Аркадий. – Рейс откладывается на два часа. – Это уже шестые два часа! – Да не улетим мы сегодня, ежу понятно, – отозвался саксофонист в летах. – Ничего, Валентина, сейчас ресторанчик откроют… Щелкнуло в динамике, висящем над пальмой, и оттуда донесся девичий голос: – «Вниманию пассажиров, вылетающих рейсом 4515 до Махачкалы. Ваш вылет задерживается на два часа по метеоусловиям». В кабинете начальника Службы обеспечения полетов происходило тем временем конфиденциальное совещание. В нем участвовали хозяин кабинета Петр Герасимович Горохов – плотный крепенький старичок, каких именуют иногда «боровичками», – и его подчиненный Борис Чиненков, человек лет тридцати пяти с юрким примечающим взглядом. Они сидели за столом для совещаний напротив друг друга и переговаривались тихо и внятно, глядя друг другу в глаза. – Ну, а если? – с сомнением проговорил Горохов. – Никаких если, Петр Герасимович! Что они – не понимают?! – Чиненков перешел на свистящий шепот. – Да я первый уйду… Там ведь не дураки сидят. Сравнивать вас и Лунева! – Думаешь? – озабоченно переспросил Горохов, словно окидывая себя мысленным взором. – Факт! Щелкнуло в системе диспетчерской связи, запищал зуммер. Горохов вразвалочку подошел к пульту, нажал клавишу. – Слушаю, Горохов. – «Петр Герасимович, на Махачкалу опять задержка!» – сказал в динамике женский голос. – А в чем дело? – «Кажется, не заправлен.» – А ты узнай… И не трезвонь больше. Мне некогда, – Горохов нажал клавишу и вернулся к Чиненкову. У того уже были готовы аргументы. – Лунев нашей службы не нюхал. Что у него? Летал как все… – Положим, летал-то он… – попытался возразить Горохов. – А что? Я вам скажу – разговоров больше! – убежденно зашептал Чиненков. – У нас же как? Человек один раз вылетит по расписанию, так о нем уже песни поют. – А переучивался в Академии? Не шутка. Факультет организации производства, – вздохнул Горохов. – Ах-ах! Подумаешь. Факультет. – И потом – молодой он, – выложил последний козырь Горохов. – Сомнительное преимущество, – парировал Чиненков. – Молодой – сиречь неопытный. А у вас стаж почти полвека… В нашей системе, я вам скажу, никакие знания роли не играют… Только опыт! Сложная система у нас, надежности мало. Молодым тут делать нечего, они пусть ума набираются под руководством старших. Вот я – молодой… Разве я не понимаю, что руководить аэропортом должны вы, а не Лунев… Опять запищал зуммер. Горохов подошел к пульту, включил связь. – «Петро, ты не забыл, что сегодня хоккей?» – Ты мне лучше про рейс на Махачкалу скажи, – добродушно отвечал Горохов. – «Там все в норме. Улетят. Не сегодня, так завтра». – Смотри у меня, Федор! Горохов снова выключил селектор, оперся кулаками на стол, глянул орлом. – Значит, говоришь, меня должны? – Больше некого, Петр Герасимович! – развел руками Чиненков. В аэровокзал как-то бочком вошел худощавый человек с жалобным, слегка заискивающим лицом. Под мышкой он неловко держал большую картонную коробку из-под макарон. Близоруко, с прищуром оглядев зал, он направился к выходу на перрон, где сгрудились встречающие. Пробираться по залу было трудно, человек то и дело путался в лабиринте чемоданов и спящих. Подойдя к девушке в форме, дежурившей у выхода, он спросил: |