Онлайн книга «Фигня»
|
– Иркутянин настырный. Передал, что израсходовал ресурс топлива. Пришлось сажать, куда денешься. Игорь Дмитриевич переволновался… – Этот иркутянин раньше с Луневым работал, – сказал Саша. – Говорят Лунев всегда по расписанию летал? – спросил Леша. – Да ты что! – удавился Миша. – Факт! – сказал Саша. – Как ему удавалось – не знаю. Но летал. – Эх, пришел бы Лунев… – вздохнул Леша. – Полетали бы хоть немножко… – У нас работа не сдельная, – сказал Саша. – Хочется поработать, – признался Леша. – А-а… – протянул Миша. – Лунева не поставят, – заявил Саша. – Во-первых, молодой… – Скажешь, молодой! Ему пятьдесят, – сказал Миша. – Для руководящей работы – это мальчик. Во-вторых, они же понимают, что Лунев начнет все ломать. А кому это нужно? – Пассажирам это нужно, – хмуро заметил Леша. – А кто у нас думает о пассажирах? Думают о безопасности, – сказал Миша. – Ага. О безопасности собственного зада, – кивнул Саша. – Но почему же везде летают нормально! Хорошо летают! – вскричал Леша. – А мы тут сидим, ждем чего-то... – Зато у нас безопасность полетов – наивысшая по стране, – заметил Саша. – Скоро будет стопроцентная, – отозвался Миша. На экране его индикатора появилась точка. Миша испуганно взглянул на нее, заволновался. – Ребята, у меня метка! Леша и Саша поспешили к его индикатору. – Это ташкентский, – сказал Саша. – По расписанию летит, – кивнул Леша. – Ребята, может, посадим, а? Запроси, запроси его! – А как? Я уже забыл, – сказал Миша. – Да как-нибудь запроси! Видишь, летит! Миша включил микрофон. – Рейс 4739! Вижу вас, – передал он. – «Рейс 4739 просит посадки», – раздался голос из динамика. – Сажай! Сажай! Дай я посажу! – умоляюще шептал Леша. – А Игорь Дмитриевич?.. – засомневался Миша. – У нас же метео… – сказал Саша. – Да ты в окно взгляни! – крикнул Леша. – Отставить! – раздался у них за спиной голос. Диспетчеры оглянулись. В дверях стоял руководитель полетов. Из-за его плеча с любопытством выглядывала женщина с лыжами в руках. Игорь Дмитриевич подошел к микрофону. – Рейс 4739! Аэропорт закрыт по метеоусловиям. Прошу следовать на запасной аэродром. – «Ничего другого от вас не ожидали», – сообщил рейс. – Счастливой посадки! – Афанасьев выключил микрофон и с грозным видом обернулся к подчиненным. – Это что за самодеятельность?! – Так ведь погода… – пожал плечами Леша, кивая на окно. – А верхние слои атмосферы? – парировал Афанасьев. – Чтобы этого больше не было! Лыжница, осмелев, разглядывала индикаторы. – И вправду, аэропорт… – сказала она. – А я думала, он совсем в другой стороне. – А вас, гражданка… – начал Афанасьев, но не закончил. В диспетчерский зал вбежала стюардесса Надя. – Назначили! – взволнованно сообщила она. – Кого? – в один голос спросили диспетчеры. – Игоря Дмитриевича! Все взгляды обратились к Афанасьеву. Он крякнул, помрачнел и подошел к стюардессе. – Кто сказал? – спросил он тихо. – Парамонов сказал. – А он откуда знает? – Ему Сакович сказал. – Сакович знает… – тяжело проговорил Афанасьев. – Поздравляю вас, Игорь Дмитриевич! – сказала Надя. – С чем? – Афанасьев был явно расстроен. – У меня своих забот хватает! Вот, пожалуйста – гражданки по полосе бегают… Я же отказывался. Что я со всем этим буду делать?! – вскричал он, разведя руками. – Что случилось, товарищи? – несмело спросила лыжница. – Может, я могу помочь? – Пойдемте оформлять протокол, – мрачно сказал Афанасьев. Они с лыжницей удалились из зала. Диспетчеры помолчали. – Вот и полетали… – резюмировал Леша. – Надя, почему ты не в Харькове? – Керосина нет, Леша, – жалобно сказала стюардесса. Чиненков распахнул двери кабинета Горохова и первым шагнул туда с букетом. За ним последовал официант Иннокентий с подносом, на котором стояло ведерко для шампанского, накрытое белой салфеткой, чашки кофе и коробка конфет. Следом за официантом вошли две женщины – служащие аэропорта в форме. – Дорогой Петр Герасимович, – с подъемом начал Чиненков, подойдя к столу. – Разрешите от имени коллектива поздравить вас с назначением на эту ответственную должность… Горохов встал, неловко переминаясь с ноги на ногу. – Может, погодим, Борис? Официально еще не сообщили. – Сакович сказал, Петр Герасимович… Иннокентий расставил кофе и эффектным жестом сдернул салфетку с ведерка. В нем стоял высокий букет гвоздик. Лицо у Горохова вытянулось. – Поздравляем, поздравляем… – женщины подняли чашечки кофе. – Постараюсь оправдать доверие, – сказал Горохов, неловко поднимая чашечку. – Разве это дело? – вздохнул Иннокентий. – Кофием чокаться… Он выложил на стол коробку конфет и удалился с подносом. – Вот и дождались… – умильно произнесла одна из женщин. – Радость какая в аэропорту – вы не представляете! – фальшиво воскликнул Чиненков. – Особенно среди пассажиров, – добавила вторая. – Мы решили пустить в продажу билеты до Минвод. Надо отметить это событие. – Повременим, Лидия Павловна, – нахмурился Горохов. – Но Сакович же… – Не в Саковиче дело. Машин-то нет… – Но будут со временем. – А керосин? Нет, это дело непростое. – Тогда, может быть, отправим рейс в Иркутск? На радостях? А? – с воодушевлением предложил Чиненков. – Как мы его отправим? – шумно вздохнул Горохов. – Если поднапрячься, то можно, Петр Герасимович, – сказала первая. – Вы думаете? – с сомнением проговорил Горохов. Сколько километров до Иркутска? Он нажал кнопку селектора. – Иван Демьянович, давай мозговать насчет иркутского рейса. – «Нереально, Петр Герасимович. Нe раньше среды», – отозвался динамик. – Осилим, Петр Герасимович! Энтузиазм такой у людей! – шептал сбоку Чиненков. |