Книга Очарованная, страница 83 – Шеннон Дрейк

Тан изумленно посмотрел на Элли и ответил вместо нее:

— Нет. А зачем он это делал?

— Я не знаю, — пробормотала Элли, встала с кресла и заявила: — Марк, это смешно!

Раздался стук в дверь: это Джитер принес напитки. Элли ненавидела виски, но залпом выпила свою порцию, потому что знала: Марк внимательно наблюдает за ней.

Когда ее стакан опустел, Джитер подал напитки мужчинам.

— Хотите еще виски, миледи?

— Да, — ответила Элли.

— Нет! — твердо сказал Джитеру Марк.

Элли нахмурилась и гневно посмотрела на мужа. Джитер был готов из кожи вылезти, чтобы ей угодить, но никогда не противоречил Марку. С каменным выражением лица дворецкий вышел из библиотеки, закрыв за собой дверь.

Марк сложил руки на груди.

Тан Грир долго и пристально смотрел на него и наконец произнес:

— Вы думали, что я — тот убийца!

— Вы гнались за моей женой по темной улице.

Тан покачал головой:

— Вы подумали, что я могу быть способен на такое.

— Кто-то ведь оказался способен.

— Но при чем тут я?

— У вас была возможность. Вы были знакомы со всеми участниками событий. Вы писали о многих собраниях антимонархистов.

— У меня такая работа! — возразил Тан и, совершенно упав духом, посмотрел на Марка. — Клянусь вам, я никогда, никогда не смог бы…

— Элли, что ты хочешь рассказать? — продолжал расспрашивать Марк.

Она вздохнула и опустила глаза.

— Марк, — она смогла произнести его имя, но после этого ей понадобилось сделать еще один глубокий вздох, — я написала еще один очерк.

Его брови нахмурились, и Элли на себе узнала, как Марк может усмирять непокорных одним взглядом. Она была не в состоянии смотреть на него и стала ходить взад-вперед вдоль книжных полок.

— А. Анонимус стал влиятельным журналистом, — твердо заявила Элли. — И я горжусь моими очерками, — тихо добавила она. — Но… я никогда не стремилась делать то, что мне в конце концов пришлось делать. Я собираюсь писать и дальше, но мечтаю сочинять романы, — сказала она, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Но мы должны пустить слух, что А. Анонимус — это Тан Грир.

Марк нахмурился и перевел взгляд с Элли на Тана.

Тан поперхнулся и заметил:

— Это идея Элли.

— Но это почти смертный приговор, — разъяснил ему Марк.

— Нет, если ты будешь наблюдать за ним, чтобы увидеть, что произойдет, когда слух распространится, — возразила Элли.

— Я хочу это сделать, — спокойно подтвердил Тан.

— Даже зная, что убийца, вероятней всего, нападет на вас?

— Именно на это мы и надеемся, — сказал Тан.

Марк изумленно посмотрел на Элли.

— Мы можем устроить что-нибудь, чтобы поймать его, — предложила она.

— Я знаю, как устроить ловушку, — почти сердито сказал Марк.

— Это хорошо. Я очень плохо представляю, как это сделать, — пробормотала Элли.

— Скажи мне, о чем написано в твоем новом очерке? — спросил Марк.

— Он начинается с рассуждения о том, что люди слишком охотно делают поспешные выводы и видят в происходящих событиях лишь то, что хотят видеть, — начала Элли, потом сделала передышку и, взглянув на Тана, продолжила:

— Затем идет утверждение, что наша жизнь очень часто напоминает маскарад и что мы все носим маски. После этого повествуется о жизни Джека и Элизабет Прайн. И кончается все выводом, что к огромной трагедии привели алчность и желание этой женщины быть вместе со своим любовником. — Тут Элли немного помолчала. — В заключение намекается, что автор знает больше, чем рассказал, и что, если кого-то подозревают в чудовищных злодеяниях, его положение в обществе не помешает внимательно рассмотреть все улики против него.

Марк опять с изумлением посмотрел на свою жену, потом повернулся к Тану и спросил:

— Вы действительно хотите стать козлом отпущения во всей этой истории? Каждый, кому присвоили звание рыцаря, и каждый аристократ в нашей стране будет готов собственноручно повесить вас.

Тан немного побледнел, но кивнул.

Марк снова повернулся к Элли:

— Извини, я не прочел этот очерк подробно, но я по-прежнему ничего не понимаю. Как это может стать ловушкой для кого-то? — Тут он бросил острый взгляд на Тана. — И как это поможет вашей карьере?

— Когда все закончится, Тан напишет об этом ту статью, о которой он мечтает и которая поможет выманить убийцу из тени, — объяснила Элли.

— Хорошо. Это объясняет, почему Тан так рвется выполнять твой замысел. Но почему ты думаешь, что вы сможете заставить убийцу нанести удар в то время и в том месте, на которые вы рассчитываете? И что вы схватите его раньше, чем он перережет горло Тану?

Журналист снова побледнел.

— Насколько я понимаю, у нас осталась еще одна проблема. Как пустить слух, что Тан — это А. Анонимус?

— Это нетрудно, — пробормотал Марк, и Элли с удивлением и удовольствием поняла, что он, кажется, согласен с ее планом. — Я буду на ланче в клубе. Может быть, сыграю с кем-нибудь в теннис. Возможно, даже скажу об этом по секрету Энгусу и Эндрю — разумеется, каждому по отдельности.

Элли немного помолчала, но потом решилась и предложила:

— Когда ты будешь открывать им эту тайну, ты мог бы также сказать им, что Тан собирается взять у меня интервью. В доме тетушек. Из истории моей жизни получится чудесный рассказ: девушка выросла в лесной глуши сиротой у теток, а вышла замуж за будущего графа. Я думаю, ты собираешься схватить убийцу на дороге, верно?

Марк пристально посмотрел на девушку.

— Ты не будешь в доме тетушек, — твердо заявил он.

— Я должна быть там. Все должно выглядеть так, как будто интервью настоящее. Я не думаю, что убийца нападет на Тана по дороге туда, потому что Тана будут ждать и очень быстро встревожатся, что его нет.

— Это может получиться, — немного помолчав, согласился Марк. — Я могу поехать вместе с вами обоими, а потом оставить вас наедине разговаривать.

— Прекрасное решение, — сказал Тан. — И безопасное, за что я вам благодарен.

— Но мы не станем его выполнять, — возразил Марк.

— Верно. Это была плохая мысль, — подтвердил Тан.

— Почему? — спросила Элли.

— Потому что я не хочу, чтобы вы были в этом замешаны.

— Что такое?

— Элли, в конце концов, риск большой, а вероятность удачи маленькая, — согласился с Марком журналист.

Но было похоже, что Элли не услышала его. Поджав губы, вытянувшись как струна, она пристально глядела на Марка.