Онлайн книга «Отрок московский»
|
– А с чего мне радоваться? – Это вам, татарам, легко. – Вилкас оборвал песню, не докончив припева. – Что наступать – вскачь нестись, что отступать – опять же коней гнать! А тут думать надо. – О чем думать? – Хоть Василиса ваша и противная девка, а негоже бросать ее без помощи, – как по писаному отвечал литвин. – Верно, Никита? Об этом закручинился? – Угадал… – неохотно ответил ученик Горазда. – А тут и угадывать нечего! У тебя все на лице намалевано. Разрываешься ты между службой и дружбой. – Да кому она нужна, Василиса эта! – воскликнул Улан-мэрген. – Пусть пропадет – я не заплачу! – Она тебя из поруба вытащила! – Никита едва не рычал, в который раз почувствовав злость из-за неосторожных слов ордынца. – Я ее просил? – Что ж ты не остался? Или когда тебе помогают – это одно, а когда ты помочь кому-то должен – тут уж десять раз подумать надо? – А думать не надо, по-твоему? Мы даже не знаем, сама она поехала, по доброй воле, или увезли ее! – Ага! И Мала сама зарезала! – Я этого не говорил! – Так думай головой, а не тем, чем в седле сидишь! Ее купец звал с собой ехать, когда мы за столом сидели? Улан надулся и шагал молча. Никита выпрыгнул на дорогу с обочины, преградив ему путь. – Говори! Звал или нет? Ты же рядом сидел, как и я! – Сидел… – Татарин отвел глаза. – Ну так слышал? – Слышал… – И что она ответила? – Отказалась, – понурился Улан. – Так с чего бы ей передумать? – Не знаю! Может, нас побоялась… – Глупости говоришь! – ухмыльнулся Вилкас. – Побоялась! Свободные люди. Захотели – вместе поехали. Захотели – разбежались. – Уж чего-чего, – добавил Никита, – а что мы не станем рыдать и уговаривать ее остаться, она наверняка знала. – Значит, выкрали вашу княжну? – прищурился литвин. – Значит, выкрали! – А куда повезли? – Мне откуда знать? – Кто такой это Андраш Чак? – Сказался купцом. А ведет себя будто боярин именитый. Королей ругал. Карла Роберта и этого, как его? А! Вацлава Пжемысловича. Так ругал, словно равный. – О как! А куда ехал? Откуда? – Не говорил. – Он язык за зубами держал – лучше не надо! – звонко выкрикнул Улан. Пегий даже шарахнулся, натягивая повод. – Ни словечка лишнего! – А ехал на север, – медленно проговорил Никита. – По Смоленскому тракту на Витебск. Значит, куда мог дальше? – На Полоцк? – предположил Вилкас. – Может, и на Полоцк… – Нет, – продолжал рассуждать литвин. – На Полоцк нынче опасно ездить… Все знают, князь Витень хочет город воевать. Полочане сами его попросили. – Я слышал, – кивнул парень. – Говорят, тамошний князь начал немцам кланяться. К тевтонцам да к ливонцам бояр засылать, переговоры вести. – Во-во! – подхватил Вилкас. – Ты-то, брат Никита, издалече, всего не знаешь. Полочане – люди суровые. Сто лет назад они никому не кланялись, воевать ходили под Ригу и немцев били. Да и с той поры не помягчали. Только князь их, видать, с годами умом тронулся. Перед смертью завещал город рижскому архиепископу. Вот тут-то немцы и рады стараться – город заняли и давай свои порядки устанавливать! Но и полочане не лыком шиты. Быстро сообразили – заслали послов к литовскому князю Витеню, просить помощи. Тот, говорят, уже войска собрал достаточно, чтобы ливонцев из Полоцка вышибить. – А полочанам не один пес – немцы или литва? – удивился Улан-мэрген, забывая о причине спора. – Не один! – твердо ответил Никита. – Литовские князья – нашей веры, православной. А немцы всех на римский манер переделывают. Потому люди и недовольны. – А купец Чак, – татарин почесал затылок, – он какой веры? Ты не заметил? – Да вроде римской… – Никита пожал плечами. – Об этом он тоже молчал, но… На постоялом дворе он так разговаривал, будто вовсе басурманин какой. Про пост забыл, да и не жалует он христианских обрядов, как я понял… Нет! Таки перекрестился он слева направо! Латинянин! – И зачем ему в Полоцк тогда ехать, если народ там против латинян озлобленный? – продолжал Улан. – Так там же немцы сейчас! – К Никите вдруг пришло озарение. – Вот оно что… – почесал затылок татарчонок. – Смеяться не будете? – С чего бы нам над тобой смеяться? – Тогда скажу. Ну… Я думаю, не купец он вовсе. – Так это мы и без тебя поняли! – хохотнул Вилкас. – Я думал, ты что-то умное скажешь… – Погоди! – остановил его Никита. – Говори дальше, Улан! – Да чего там говорить? Может, он тоже с посольством куда-то едет? Ну, как и мы. Посольство тайное. Потому и скрывается. – С посольством? – нахмурился Никита. – А знаете, друзья, это похоже на правду. – Не-е… – возразил литвин. Но больше для порядка, чтобы показать – он тоже думает и свое мнение имеет. – А к кому? – Не к витебскому князю, это точно. – В Полоцк? – Не знаю… Пожонь – это где? – Никита, хоть и стеснялся, что мало по свету путешествовал и чужие земли не видал, не боялся в том признаться. – Пожонь – в Венгерском королевстве, – гордо произнес литвин. – Точно! – подпрыгнул от радости ордынец. – И Молчан-корчмарь говорил то же! А Венгерское королевство – это где? – Темнота! – осклабился Вилкас. – Венгерское королевство далеко… Если отсюда ехать, то надо держать на полуденное солнце – через Пинск, Луцк и Перемышль. Как раз минуешь Галицкое княжество. Перевалишь Низкие Бескиды [123] и в самый раз в Венгрию попадешь. – Ты это сам в Венгрию ездил, что знаешь все так хорошо, или кто рассказывал? – Брат Жоффрей, рыцарь франкский, как-то с Олексой Ратшичем говорили, а я рядом был. Любопытно мне стало, вот я и подслушал. Жоффрей в Москву ехал через Венгрию. Он вообще полмира объездил, по-моему… – Погоди-погоди! – перебил друга Никита. – Нам сейчас не до крыжака… – Это как сказать! – Вилкас хитро подмигнул и приосанился. – Они в разговоре какого-то Чака вспоминали… – Что? – Никита подпрыгнул, будто на раскаленную подкову наступил босой пяткой. – Ты чего раньше молчал? – А только сейчас вспомнил! – улыбнулся литвин. – Я же нарочно не запоминал. Он мне нужен был, этот Чак… |