Онлайн книга «Просто свободный вечер»
|
Алексей резко встряхивает ее за плечи. Нинка заткнулась. Оторопела. Она никогда прежде не видела Алешу в таком проявлении. Стоят. Смотрят друг на друга. – Сядь, – тихо приказал Алексей. Нинка села, смирно сложив руки на коленях. – Нина, я скажу тебе сейчас то, что не говорил никому. Даже самому себе. Выслушай меня… – Хорошо. Я выслушаю. Но прежде ответь, почему ты убежал? Я что-нибудь не так сделала? Я тебе надоела? Я тебя раздражаю? Что? – Нина… Я умираю… – В каком смысле? – В прямом. Я болен. И скоро умру. – Поэтому ты убежал? – Да. – А у меня ты не можешь умереть? Я за тобой буду ухаживать. Провожу в последний путь. – Вот это не надо, – испугался Алексей. – Что не надо? – На похороны не ходи. – Почему? – Перед женой неудобно. На родственников мне плевать. А перед женой неудобно. Она мне верила. Я не хочу ее разочаровывать. Пусть у нее останется светлая память. Ты уж одна, в одиночку поплачь. – Ага… Значит, и любовь скрывать, и горе скрывать… А вот фига тебе! Приду на похороны и розы принесу – вот такой букет! И при всех буду рыдать, еще в обморок упаду! И ничего ты со мной не сделаешь! Алексей растерянно моргает. Из павильона выходит режиссер дубляжа, подходит к Нинке, берет ее за руку и без слов ведет в павильон. Нинка вырывает руку. – Не пойду, – говорит она режиссеру. – Ну не ходи, – соглашается тот. – Мы вызовем другую. Режиссер уходит. – Зачем ты? – огорчился Алексей. – Он может вызвать другую. А ты нет. Кто у тебя еще есть? Деревья под снегом нарядные. Притихшие Нинка и Алексей идут обнявшись. – А хочешь, вместе умрем? – предложила Нинка. – Мне все равно здесь без тебя нечего делать. – Ты выйдешь замуж. Родишь сына. – Ты мой муж и сын. Останься со мной. – Нет. Я хочу умереть один. Как собака. – Почему как собака, а не как человек? – Собаки умирают в одиночку. Никому не навязываются. Они деликатнее, чем люди. – Жить или умереть ты все равно уходишь домой, – обижается Нинка. – Ну и иди. Иди, чего стоишь… Алексей уходит. Нинка смотрит ему в спину. Он поворачивает обратно. Дом Нинки. Они лежат на диване, обнявшись. Одетые и в обуви. – Я знаю, почему выбор пал на меня, – сказал Алексей. – Это всегда не случайно. Потому что я не полезен в круговороте. Что я? Ты правду сказала: какая-то польза должна быть от мужика. А какая от меня польза? У меня даже нет кошелька, потому что у меня никогда нет денег. – Обезьяна без кармана потеряла кошелек… – проговорила Нинка и заплакала. – Ты чего? – Мне тебя жалко. – Ну правильно. Я жалкий человек. Совместитель. Интеллигент. – Нет! – кричит Нинка. – Нет! Нет! Нет!!! Она порывается к нему, падает на грудь со всей силой любви. Алешина хрупкая грудь не выдерживает этой силы. Он летит с дивана. Нинка падает сверху. Алеша с трудом вылезает из-под Нинки, держится за ушибленный бок. – Нина, я тебя серьезно прошу. Последняя воля: не приходи ко мне на похороны. Ты и там меня перевернешь. – А тебе-то что? Ты же все равно не почувствуешь. – Мне все равно. А вот другим… – В этом ты весь. Даже на собственных похоронах думаешь о других. Только не обо мне. – Я думаю о тебе, Нина… Но что я могу сделать? Если бы я мог выдать тебя замуж. Но за кого? Кузнецов пьет. Верченко женат. Никитин дурак. Сплошная пустовщина. – Не надо меня пристраивать, – обиделась Нинка. – Я и сама себя пристрою. – Это тебе кажется. Ты знаешь кто? Барахлоулавливатель. Найдешь такое же сокровище, как я, и будет он из тебя душу тянуть. Звонит телефон. – Кто это? – ревниво спрашивает Алексей. – Не представляю. – Нинка поднимает трубку. – Да… А почему вы его здесь ищете? Ну хорошо… Раз уж вы звоните… Иди. – Она протягивает трубку Алеше. – Тебя твой Шеф. Алексей берет трубку. – Этот телефон мне дал Никитин, – сообщил Шеф. Алексей молчит. – Я весь день думал над вашим заявлением, – продолжал Шеф. – Над каким заявлением? – не понял Алексей. – Я – не незаконченное говно. Я вообще не говно. Я продукт своего времени. А ваши Белые города – это сольфеджио. – В каком смысле? – Есть такой анекдот: «Слесарь Иванов спрашивает, что такое сольфеджио? Отвечаем: товарищ Иванов, жрать нечего, а вы…» – дальше неприличное слово. Так вот. Людям жить негде, а вы – Белые города. Но я согласен: это моцартовское видение. – Вам нравится мой проект? – удивился Алексей. – Он прост, как все гениальное. В вас, несомненно, есть крупицы строительного гения. А во мне крупицы говна. Но только крупицы. – А может, я вам оставлю свой проект? – предложил Алексей. – Зачем? – не понял Шеф. – Доживете до новых времен. Не всегда же будет так. – Так будет всегда! И вы правильно делаете, что меняете себе Шефа. – Может быть, увидимся? Прямо сейчас. Я к вам заеду. – Знаете, я вдовец. У меня, кроме яиц и хлеба, ничего в доме нет. – Вдовец… – Алексей раздумывает. – Давайте встретимся на нейтральной территории. В ресторане. У меня есть еще одна идея. – Опять сольфеджио? – напрягается Шеф. Алексей кладет трубку, оборачивается к Нинке: – Кажется, я нашел тебе мужа. Хоть он и говно, но все-таки личность. На него можно положиться. Нинка внимательно смотрит на Алексея. – Алеша, мне никто не нужен, кроме тебя. – Меня скоро не будет. А он – будет всегда, Нина! Дай мне спокойно умереть. Ресторан. Играет музыка. Перед оркестром танцуют – кто во что горазд: кто шейк, кто цыганочку. Шеф и Алеша сидят принаряженные за столиком. – Какая-то, простите, идиотская идея, – сказал Шеф. – Почему идиотская? – не понял Алексей. – Потому что мне пятьдесят два года. – Ну и что. Ведь дальше будет еще больше. Появляется Нинка – яркая и роскошная. Смотрит по сторонам. |