Онлайн книга «Варшава»
|
Я спрашиваю: – А он что, тоже от «Депеша» тащится? Голубович говорит: – А ты с ним можешь побазарить – ну, насчет того, чтобы устроиться на валюту? – Побазарить, конечно, можно, только сам понимаешь: все туда хотят. Знаешь, сколько кэша приходит? Платишь в день двадцать баксов за место, а остальное, что заработал, твое. Лицо Голубовича напрягается, он прищуривает правый глаз, трогает подбородок. – Двадцать баксов в день? Ни фига себе… А сколько он тогда зарабатывает? – Это тебе никто не скажет. Знаю, что до хера. Музыкальный центр себе взял за четыре сотни, на автоматах играет, в кабаке сидит почти каждый вечер. – Блин, везет же людям… Ты с ним поговори, ладно? – Сказал, поговорю – значит поговорю. * * * Комитет по делам молодежи – в бывшем райкоме комсомола. Вахтер не отрывает глаз от книги «Подозрение. Современный зарубежный детектив». Стучусь в дверь с табличкой «приемная», заглядываю. Секретарша печатает на машинке. – Извините, а куда насчет работы? Я студент… – В триста двадцатую комнату. На дверях – таблички. ООО «Импэксторг». МП «Унимакс». ООО «Валерия». На триста двадцатой таблички нет, только номер. Стучу, открываю дверь, захожу. Темно, задернуты занавески. Толстый чувак играет на компьютере в футбол. Не глядя на меня, он говорит: – Подожди, я сейчас. По зеленому экрану бегают синие и белые футболисты. В комнате – больше никого. У стены – еще два стола с компьютерами, в углу – пустой застекленный шкаф. – Есть! Сделал немцев! – орет чувак. – Я насчет работы. Студент, хотел бы в свободное время… Чувак махает рукой. – Бесполезно. Таких, как ты, знаешь, сколько? Некоторые сами ходят по фирмам, просятся на работу. И все бесполезно. – А что тогда делать? Чувак хохочет. – Снять штаны и бегать. Ладно, это так – шутка. Ты взрослый человек, должен понимать – все хотят зарабатывать. Кстати, где ты учишься? – В инязе. – Ну, тебе и карты в руки. Какой язык, английский? – Да. – Так чего ты тогда это самое? Дай объявление в газету, уроки там, переводы… Это сейчас всем надо… – Я только на первом курсе… – Ну, тогда да… – Чувак пожимает плечами. – Придется посидеть пока на бобах. Ничего не могу предложить. – Понимаю. – Ты не психуй. Заходи еще или звони – тридцать пять ноль пять пятнадцать. Вдруг что-нибудь появится. Мы это, стараемся держать руку на пульсе. – Ладно. Спасибо. До свидания. – Пока. * * * Сижу в читалке иняза, в углу, за последним столом. Пишу упражнения из грамматики Аракина. За столом передо мной – девушка и волосатый чувак. Она спрашивает: – Поедешь на эти выходные домой? – Не-а. Что там делать? Лучше здесь в общаге потусоваться, бухнуть. – Я тоже буду в эти выходные пить. Надоела учеба, все вообще надоело. – И с кем это ты будешь пить? – Не скажу. – Девушка улыбается. – Ты все равно не знаешь – они из моей гимназии. В упражнении надо вставить артикли, кто-то уже вписал их шариковой ручкой. Я механически, не думая, переписываю предложения в тетрадь. Волосатый встает из-за стола, отодвигает стул. Сиденье дребезжит. Он наклонятся к девушке, она целует его в щеку. Волосатый идет к выходу. Я смотрю в учебник. Писать второе упражнение лень. Девушка что-то тихонько напевает. На столе шариковой ручкой переписан текст песни «Наутилуса» – «Я хочу быть с тобой», все куплеты и припев. Я отдаю учебник библиотекарше, забираю студенческий, выхожу из читалки, хлопнув стеклянной дверью. На улице дождь. Я раскрываю зонтик. В одном месте ткань оторвалась от спицы, там дырка, в нее затекает вода. На серой стене дома написано баллончиком: «2-12-85-06. Это мой номер». Сижу под компостером, держу наготове талон. Толкнув меня коленом, подсаживается мужик. Я поворачиваюсь, смотрю на него. Он говорит: – Я сам – с Киева. Работаю на автобазе. Приехал сюда взять «газон» – договорился в военной части, около моста. Знаешь? – Не-а. – Ну и нечего тебе там знать. – Может, и нечего. – Отдал триста тысяч. Слышал? Триста тысяч. Это тебе не хуй собачий! Ни расписки, ни говниски. Отдал – и все, под честное слово. – А если кинут? – Как кинут? – Ну, не дадут машину. Скажут – мы тебя не знаем. – Как это – не знаем? Это что б такое было? Вообще хер знает что. – А разве сейчас не хер знает что? – Не, пацан, это еще жить можно. Вот после войны было – то вообще пиздец. Люди падаль жрали… Мужик смотрит на меня. У него загорелое лицо, шрам на губе и красная сетка сосудов на щеках. Он наклоняется к моему уху и шепчет: – А вообще, скажу тебе по секрету, – у меня в номере еще пятьсот. Во как! Трамвай останавливается. Мужик выходит, заходит чувак в кепке. Он достает удостоверение контролера. – Готовим талоны на контроль. Пассажиры начинают суетиться, пробивать талоны. Я сую свой в щель компостера. Контролер кидается ко мне, я успеваю нажать на рычаг. – Что, самый умный? Я протягиваю ему талон. – Не пойман – не вор. – Я тебе сейчас покажу «не пойман – не вор». Сидит под компостером, думает – я не вижу. – Но вот же талон, пробитый. – А мне все равно, пробитый или нет. Ты когда его пробил? Безбилетным считается пассажир, который до следующей остановки не пробил талон – так в правилах сказано. – Он кивает на табличку под стеклом, на кабине водителя. – Так что плати штраф – двести рублей. – У меня нет, я студент. – А мне какое дело, кто ты? Сейчас отвезу на конечную и сдам в милицию. – Сдавайте. Вот у меня талон. – Смотри, где твой талон. – Он рвет талон и кидает на пол. – Ну-ка на выход. Трамвай отъезжает. Контролер прячет удостоверение в карман. Он старше меня года на два. Над верхней губой – редкие черные волоски. – Ну что, поговорим? – О чем? – Сейчас увидишь. Удар кулаком в живот. Я приседаю. В лицо летит ботинок. Я уклоняюсь, падаю, вскакиваю. Он хватает меня за куртку. Я вырываюсь, бегу. |