Онлайн книга «СССР. Дневник пацана с окраины»
|
– Дядя Жора разводится с тетей Леной и уходит жить в общежитие… – Из-за чего разводится? Наташа пожала плечами. – Сам у него спроси, если хочешь… – А тебе что, трудно сказать? – Я точно не знаю. Был у них какой-то конфликт. Кроме того, он пил… – Слушай, а почему у них нет детей? – Нет, ну ты задаешь такие вопросы… глупые. Про это не спрашивают, понимаешь? Это их личное дело. – А они точно разведутся? Или, может, еще помирятся? – Не знаю. Похоже, что точно. На экране фигуристы начали кланяться. Показали судей с оценками. Все поставили десятки, кроме одного. * * * Я, Коля и Серый сидели на кровати в их комнате и играли в «тысячу». Серый отрастил длинные волосы – он стал слушать «металл». На майке у него под трафарет были набиты буквы «HMR» – «heavy metal rock». – Ты говоришь, он ко всем пристает? – сказал Серый. – Он что, этот Кузьменок, самый высокий в классе? Или самый сильный? – Не, не самый, – сказал я. – Игнатович – самый сильный. Он занимается дзюдо. На Игнатовича Кузьменок не лезет. Знает, что получит. – Значит, он хитрый. И еще – наглый. Полез сначала на кого-то одного – и он не ответил. А другие стояли и смотрели. И он понял, что можно лезть и на других. Это все – простая психология… Не люблю таких личностей… – Скажешь тоже – личность, – перебил Коля. – Урод он, а не личность. – Ты что, шуток вообще не понимаешь? – Тут не до шуток. А если б он ему глаз выбил? – сказал я. – Он прямо по очкам его бил… – По очкам бить нельзя. За это он получит по башке. Где, говорите, его можно найти? – Да хер его знает, – сказал Коля. – Тем более сейчас холодно… – Может, на карьере в хоккей играет? – Я посмотрел на Серого. – А почему на карьере? – спросил Серый. – В школе что, каток не залит? – Залит, но некоторые пацаны на карьере играют. – Короче, добьем «тысячу» и пойдем прогуляемся. Поищем этого идиота…Значит, я пас. Ты? – Пять, – сказал я. Коля глянул в свои карты. – Десять. – Играй. Карьер начинался за автобазой. Летом пацаны иногда в нем купались, и я тоже, раза два в том году. Кусок льда был освещен прожектором с автобазы. Играли шесть человек, три на три. Все были без коньков, а вратари и без клюшек. Вместо ворот на льду лежали куски кирпича, а шайбой была сплющенная консервная банка. Я знал почти всех пацанов – они в том году закончили восемь классов и ушли в разные училища. Кузьменка не было. Мы прошли мимо белого кирпичного забора автобазы и вышли на Челюскинцев. Справа, у диспетчерской «Зеленый Луг», стояли три троллейбуса. Мы повернули к пятиэтажкам, прошли магазин «Хлеб-Молоко» в доме 170-а. – Можно еще на остановке посмотреть… – сказал Коля. – Или возле дома сто восемьдесят один бэ, сразу за книжным… – Посмотрим везде, – сказал Серый. – Раз вышли на охоту, значит, будем искать. – Он вынул пачку «Астры», щелкнул зажигалкой, затянулся. – Уроды должны быть наказаны. «Килл зем олл» – «убей их всех», как поет группа «Айрон Мэйден». Кузьменок сидел на остановке с Косаченкой и его малым – он учился классе в третьем. – Вот он, – сказал Коля. – А остальные, я так понял, не при делах? – спросил Серый. Коля кивнул. – Тогда, парни, мы с вами прощаемся. Косаченко с малым поднялись и ушли. Серый схватил Кузьменка за куртку. – А с тобой мы сейчас поговорим. – Я его не трогал первый… Он сам начал. И очки я не хотел разбивать. Нечаянно получилось… Серый резко дал Кузьменку в нос. – Смотри, тоже нечаянно получилось… – …Не, я, правда, не хотел. Слово пацана… – Какой ты пацан? Чмо ты, а не пацан. Понял? Лезешь только на тех, кто сдачи не даст. Разве нет? А на меня чего не полезешь? Ударь меня, а? Может, я тебе сдачи не дам? Может, прощу, если докажешь, что ты не сцуль, а? Ударь меня. Можешь несильно… Просто попробуй… Докажи, что не сосцал… Кузьменок опустил голову, смотрел на свои ботинки. – Ну, а раз сосцал, то получай. Серый подошел к Кузьменку совсем близко, резко дал коленом в яйца. Кузьменок присел, Серый дал ему в нос кулаком, потом в челюсть и снова в нос. – Надеюсь, ты понял, что нельзя бить тех, кто слабей? – спросил Серый. Кузьменок кивнул. – Если понял, это хорошо. А если нет – хуже для тебя. * * * Низко на небе светило неяркое солнце. Была оттепель. Уроки закончились, мы убирали улицу – сгребали деревянными лопатами снег с тротуара и кидали на дорогу. Кузьменок швырнул снег в колеса «КамАЗа». Синяки его пожелтели и почти прошли. Мы с Колей ничего не рассказали в классе, а сам Кузьменок сказал, что по морде ему дали пацаны с Менжинки. – Что ты делаешь? – крикнула классная. – Я что, неясно вам объяснила, что надо ждать, пока проедут машины? – Я больше не буду, – сказал Кузьменок. К классной подошла математица. Они заговорили. Классная отвернулась. Кузьменок бросил снег в колеса сто тридцатого «ЗИЛа», потом – в «газон». Стали кидать снег в машины и другие. Я набрал полную лопату и швырнул в «Урал». Заскрипели тормоза, остановился «Иж-комби». Из машины выскочил водитель – дядька в сером свитере и пиджаке. Заднее стекло было все засыпано снегом. Водитель кинулся к Кузьменку. – Ты что, пацан, по рылу хочешь? Кузьменок бросил лопату и побежал, водитель – за ним. Классная и математица повернулись. – Что такое, что случилось? – спросила классная. – Смотрела бы лучше за своими придурками. Мужик остановился. Кузьменок был уже далеко. – Вы, мужчина, выбирайте выражения… – А ты мне не командуй, ясно? Стоишь здесь, чешешь языком, а они по машинам снегом фигачат… Он повернулся и пошел к «Ижу». – Грубиян, хам невоспитанный, – сказала математица. * * * У входа в магазин «Изумруд» стояли два пацана лет по шестнадцать. – Э, слушай, иди-ка сюда, – сказал один, худой и высокий. – Поговорить надо. – С какого района, а? – спросил второй. – С Центрального. – Что значит – с Центрального? – В городе три района: Центральный, Ленинский и Октябрьский… – Не, он какой-то тормоз… Ладно, где живешь, на какой улице? |