Онлайн книга «Ликвидаторы. Чернобыльская комедия»
|
СЕРГЕЙ (не может опомниться): Насовсем? ЮЛЯ: Ага. Рассчиталась… Сергей размышляет. ЮЛЯ: Вот мой номер телефона. Он у нее тоже есть. Позвони – может, она у меня появится… (Окидывает оценивающим взглядом.) И вообще, заходи – мы же в одном городе живем… СЕРГЕЙ: В Чернобыле? Прохладным коридором института Сергей подходит к двери своей лаборатории, дергает… Закрыто. Открывает ключом, заходит… Снаружи окно окутал дикий виноград, и затененная лаборатория от этого стала еще уютнее… Тихо. Нет нигде никого: лето – отпуска… Рядом с дверью – зеркало. Сергей разглядывает себя – каким он стал… ГОЛОС ЛЮБЫ (из-за неплотно прикрытых дверей слышно, как она говорит в канцелярии по телефону): …Такой стриженый, загорелый… (Сергей согласно кивает, довольный.) Голос стал хриплый – курит, наверное, много… (Сергей недовольно морщится.) Но ему идет. (Его лицо проясняется.) В президиуме будет теперь сидеть – «герой»! (Сергей улыбается скептически, но не без приятности.) Но в постели он теперь, сама понимаешь… (Сергей растерянно замирает.) Нет, не проверяла, но я ж вижу! Сергей сидит за своим столом в лаборатории – старинным, большим. Рядом – окно, виноград… Уютно, прохладно. На столе под стеклом – календарь. Он вытаскивает его, фломастером обводит контур, похожий на радиационное пятно на карте – время, которое он провел в Чернобыле. Заштриховывает его. Осматривается. Пронумерованные колбы с коричневато-желтым раствором покрыла пыль, он проводит по стеклянному сосуду пальцем – остается след… СЕРГЕЙ: Что в этих колбах? (Напрягается.) Что за эксперимент я делал? Не помню. Я ничего не помню! Сложные научные приборы на столах: шкалы, переключатели, кнопки… Что ими делают? На полках – книги. О чем они? Под потолком на полках – пачки ксерокопий статей на разных языках, картонные коробки, коробочки с принадлежностями – помещение битком набито огромной массой необходимых химику-экспериментатору вещей… СЕРГЕЙ: Я – химик-экспериментатор? Я ж ничего не помню… НЕУЖЕЛИ ЭТО НАВСЕГДА?! На столе, под стеклом – с большой репродукции Врубеля ему лукаво улыбается Пан: заросший, полный таинственной жизни человекобог с дудочкой лезет из лесной топи… Еще один абориген чернобыльских болот. Ругнувшись, Сергей вертит радиоприемничек на столе… Мажорная, тонизирующая музыка: Modern Talking – «You can win if you want…» Оксана идет по длинной пустой улице заводского пригорода. Одна-одинешенька между двумя бесконечными заборами. Стены заканчиваются. Порыв ветра гонит пустырем лавину бесцветных шаров высохшего перекати-поля, лишенных корней… Ветер стихает. Оксана перебирается через безжизненный поток этих мертвых мигрантов… Центральная улица большого города. Вечер. Праздничная толпа – длинноволосые юноши с кассетными магнитофонами, хорошо одетые девушки. Оксана, что-то шепча, идет со своей сумкой. Сторонится людей. На нее оглядываются. Толпа молодежи оттесняет Оксану к обочине. Оксана отступает, делает шаг на проезжую часть… Вздрогнув, проводит взглядом машину, прошелестевшую рядом… Идет дальше. Вокруг звучат обычные разговоры: что сколько стоит, где что можно купить, кто кого бросил, кто сколько выпил, кто с кем теперь спит… Оксана не видит этого и не слышит… Оксана останавливается возле гостиницы, задирает голову – «МИР». Уютно сияют окна… Колеблется. Заходит. Швейцар иронически осматривает ее с головы до пят… но, столкнувшись с ее взглядом, отступает в сторону. Оксана проходит. На стекле над окошком надпись «Администратор». Рядом – тоже краской по стеклу, навсегда – «МЕСТ НЕТ». Оксана молча стоит у окошка. Смотрит на администраторшу. Молчит. АДМИНИСТРАТОРША (нервно): Вам что надо? ОКСАНА: Крыша… над головой. На время. Администраторша насмешливо поднимает брови, внимательно смотрит на Оксану… Изменяет выражение лица. АДМИНИСТРАТОРША (шепотом): Вы из Чернобыля? Оксана кивает. АДМИНИСТРАТОРША: А вы… ты не заразна? Оксана молча вынимает из сумки справку. На листочке-четвертушке – подпись, печать, ее имя-фамилия и всего три слова: «РАДИАЦИОННОЙ ОПАСНОСТИ НЕТ». АДМИНИСТРАТОРША: Их там что – всем выдают? Оксана кивает. Администратор возвращает Оксане справку – и ключ от комнаты вместе с бланком регистрации… Оксана заходит в комнату. Не зажигая света, опускается на стул. Открывает свою котомку. В ней – жалкая кучка дамских мелочей, паспорт… Все движимое и недвижимое имущество Оксаны. ОКСАНА (оглядывается по комнате): И переодеться не во что… В ванной Оксана – без всякого выражения лица, как робот, в чем мать родила – стирает свои вещи. Развешивает по номеру выстиранное. В ванной включает горячий душ и становится под струю воды… …и долго, долго так стоит в струях этого главного дара природы, который, согласно учебнику, «не имеет цвета, запаха и вкуса»… И еще, оказывается, цены. …Удлиненный холмик свежей влажной земли – на поляне сельского кладбища Лебедич. Перед могилой стоит Оксана, опираясь рукой на обцарапанную, разбитую ИМРамы лопату с налипшей землей. Последний homo sapiens на земле своих предков. Бросает лопату в кусты, поворачивается и уходит. За ее плечами – бабушкина котомка… …Оксана выключает струю воды в ванной, открывает глаза. Впервые замечает запотевшее зеркало. Протирает его рукой – и замирает: У нее девичье тело и старческое лицо! Уголки губ опущены – кожа сморщилась, посерела – неживые, мертвые глаза… Мертвые глаза совы на ветке. Чучело на шкафу отеля уставилось вниз – на огромную двуспальную кровать. Пустую. Оксана скрутилась калачиком в большом кресле, укутавшись покрывалом – спит. На карнизе над окном на кольцах-прищепках, рядом с совой, сохнет вся ее одежда… В коридоре отеля. УБОРЩИЦА (стучит в номер Оксаны): Вы живы? ОКСАНА (из-за двери): Да, все в порядке. УБОРЩИЦА: А чо второй день не выходите? ОКСАНА: Некуда… А что, нельзя? |