Книга Нефертити, страница 91 – Мишель Моран

— Мое влияние не исчезло лишь оттого, что я не живу во дворце. Мы с твоим отцом много работали над тем, чтобы наше влияние было незримым. — Она печально улыбнулась. — Панахеси вполне удалось настроить Эхнатона против меня. Но он никогда не отделается от твоего отца. Во всяком случае, пока Нефертити остается царицей.

Я посмотрела на Тийю, озаренную падающим из окна светом. Где она берет силы для этого всего? Откуда у нее силы оставаться в Амарне и править из-за трона, пока ее избалованный, заносчивый сын восседает на возвышении?

— Я не так сильна, как кажется, — ответила тетя на мой невысказанный вопрос. — Возможно, когда-нибудь ты это поймешь.

— Где ты была?

Нефертити пересекла комнату в несколько шагов.

— В своем особняке.

— У тебя нет особняка! — возмутилась она.

— Я навещала Тийю.

Сестра попятилась, как будто я ударила ее.

— Я жду новостей, а ты в это время навещаешь Тийю? Кийя больна, а ты в это время покидаешь меня?! — в ярости воскликнула она.

Я рассмеялась:

— Что? Ты нуждаешься в поддержке оттого, что услышала потрясающую весть о болезни Кийи? О том, что она может потерять ребенка?

Нефертити оцепенела. Я никогда еще не разговаривала с ней таким тоном. Она заметила свиток у меня в руке.

— Что это?

— Письмо.

Нефертити выхватила у меня свиток и принялась читать.

Но я отобрала его.

— Это письмо от моего мужа!

Лицо Нефертити потемнело.

— Кто его доставил?

— Откуда мне знать?

— Когда оно пришло?

— Пока ты была с отцом.

Тут я поняла, что она сказала, и меня переполнило негодование.

— Что? — воскликнула я. — Так оно не первое? Были и другие?

Нефертити не ответила.

— Писем было больше? — крикнула я. — Ты спрятала их от меня? Нахтмин — мой муж!

— А я — твоя сестра!

Мы гневно уставились друг на друга.

— Я приду на ужин. Но после этого я возвращаюсь в Фивы, — решительно заявила я.

Нефертити шагнула вперед, перегораживая мне путь.

— Ты же даже не знаешь, что случилось с Кийей…

— Я прекрасно знаю, что случилось с Кийей. Ровно то, что ты говорила. Она потеряла ребенка.

— Панахеси будет подозревать…

— Конечно, он будет подозревать. Но тебе придется разбираться с этим самой.

— Ты не можешь оставить меня! — выкрикнула Нефертити.

Я развернулась к ней.

— Это еще почему? Потому что никто другой не может? Потому что все остальные слишком трепещут перед твоей красотой? У тебя пятьдесят других придворных дам, которые следуют за тобой, словно ручные собачки. Пускай кто-нибудь из них и присматривает за происходящим.

Я пришла на ужин, как и обещала, и Нефертити решила испытать мою верность, велев мне отыскать для нее особый плод, который, как она знала, имеется только на кухне, в кладовых. Я встала и приказала ближайшему слуге принести моей сестре блюдо с ююбой.

— Оно может быть отравлено! — воскликнула Нефертити. — Я хочу, чтобы сходила ты!

Я несколько мгновений смотрела на нее, потом в ярости вылетела из Большого зала. Когда я вернулась, вокруг моей сестры толпились молодые придворные. Увидев блюдо с фруктами у меня в руках, Нефертити вскинула голову и улыбнулась:

— Мутни, ты его принесла!

Как будто она в этом сомневалась!

Женщины расступились, давая мне дорогу.

— Ты — лучшая сестра во всем Египте! — торжественно произнесла Нефертити. — Где музыканты? — Она хлопнула в ладоши. — Мы желаем музыки!

Когда девушки вернулись на свои места, я села рядом с матерью за стол у подножия помоста. Слуги подали жареную газель и ягненка в меду.

— Она так выказывает любовь к тебе, — сказала мать.

— Как? Превращая меня в свою служанку?

Заиграла музыка, вперед выступили танцовщицы в ярких платьях и браслетах с колокольчиками, и Нефертити захлопала в ладоши. Полдюжины придворных дам смотрели, как Нефертити пьет, держа чашу на присущий ей манер, указательным и большим пальцами.

— Сколько мне еще здесь оставаться? — сердито спросила я.

Мать нахмурилась.

— Пока не закончатся танцы.

— Я слышал, ты навещала Тийю, — сказал отец.

— Я рассказала ей, что случилось с Кийей, — отозвалась я.

Он кивнул:

— Да, конечно.

— И она не удивилась.

Отец посмотрел на меня как-то странно, и на миг я задумалась о том, что же это было: отравление или просто так распорядилась судьба? Нефертити взглянула на нас сверху и нахмурила брови. Она поманила меня пальцем.

Отец мотнул головой:

— Она тебя зовет.

Я поднялась наверх, и Нефертити похлопала по пустому креслу; оно стояло на помосте специально для гостей, которым дозволялось присесть и вести беседу.

— Надеюсь, ты не разговаривала с отцом про Кийю, — предостерегающе произнесла она.

— Конечно нет.

— Подобным разговорам конец.

— Как и ее ребенку.

У Нефертити расширились глаза.

— Смотри, чтобы тебя не услышал Эхнатон! — предупредила она.

Эхнатон обернулся посмотреть, о чем это мы говорим. Нефертити улыбнулась ему, а я бесстрастно отвела взгляд. Нефертити снова повернулась ко мне.

— Посмотри, какой праздник я устроила — и все ради того, чтобы отвлечь Эхнатона от мыслей о ней.

— Это очень мило с твоей стороны, — отозвалась я.

— Почему ты так злишься на меня? — возмутилась Нефертити.

— Потому что ты подвергаешь опасности свое бессмертное ка и поступаешь против законов Маат, — парировала я. — И ради чего?

— Ради короны Египта! — ответила она.

— Ты думаешь, никто из визирей не размышляет над тем, не отравили ли Кийю?

— Если размышляет, то ошибается, — твердо заявила Нефертити. — Я ее не травила.

— Значит, это сделал ради тебя кто-то другой.

Тут музыка прервалась, а с ней и наш разговор. Нефертити весело улыбнулась, чтобы Эхнатон подумал, будто мы болтаем о каких-то милых пустяках. Когда музыка заиграла снова, она наклонилась ко мне и быстро произнесла:

— Мне нужно, чтобы ты выяснила, о чем говорят дамы Кийи.

— Нет, — наотрез отказалась я. — Я возвращаюсь в Фивы. Я говорила тебе, что уеду. Я сказала это еще до рождения Анхесенпаатон.