Онлайн книга «В темном-темном космосе»
Когда связь была установлена, Сомерс взял микрофон и обрисовал ситуацию. Диспетчер на другом конце, казалось, с трудом понимал суть проблемы. – Почему вы не развернете корабль? – спросил он недоуменно. – Измените курс… – Не могу. Я вам только что объяснил. – Тогда что вы предпримете, капитан? – Вот об этом я и спрашиваю. Из громкоговорителя донеслось бормотание, перемежаемое статическими разрядами. Огоньки замерцали, и голоса начали затихать. Райчик с большим трудом восстановил связь. – Капитан, – сказал диспетчер, – мы ничего не можем придумать. Если бы вы изменили курс… – Я не могу! – В сложившихся обстоятельствах, вы имеете право испробовать что угодно. Вообще что угодно, капитан. – Послушайте, – простонал Сомерс. – Я могу придумать только одно. Приблизившись к Марсу на минимальное расстояние, мы наденем скафандры и выпрыгнем в космос. Привяжемся друг к другу, возьмем портативный передатчик. Он не очень мощный, но вы будете представлять наше местонахождение. Все должно быть рассчитано очень точно – кислорода в скафандрах на двенадцать часов. Это немного, но это шанс. Снова гомон голосов на другом конце. Потом диспетчер сказал: – Мне очень жаль, капитан. – Почему? Уверяю вас, это наш единственный шанс! – Капитан, на Марсе сейчас только корабль «Диана». Но его двигатели на капремонте. – Как быстро он вернется в строй? – Три недели, минимум. А корабль с Земли будет еще не скоро. Капитан, у нас нет никаких идей. Единственное, что мы можем предложить… В этот момент сигнал пропал. Райчик, чертыхаясь, принялся настраивать радио. Уоткинс грыз ус. Сомерс посмотрел в иллюминатор и поспешно отвел взгляд: звезды – конечный пункт их путешествия – были невероятно далеко. Снова зашуршали едва различимые статические помехи. – Больше я ничего не могу сделать, – сказал Райчик. – Чертов прием… Интересно, что они предлагали? – Что бы они ни предлагали, – ответил Уоткинс, – вряд ли они сами верят, что это поможет. – Да какая, к чертям, разница? – с досадой проворчал Райчик. – Зато было бы чем заняться. Наконец они услышали голос – шепот в пространстве: – Слышите нас?.. Предлагаем… – На громкости, выкрученной до предела, голос затих, потом вернулся: —…можем только посоветовать… шанс невелик… но попытайтесь… вычислительную машину… – О чем это он? – спросил Райчик. – Вычислительная машина? Фаренсен-компьютер из нашего трюма? – Кажется, понял, – сказал капитан Сомерс. – Фаренсен – усовершенствованный образец. Никто не знает, каков его потенциал. Марс предлагает использовать машину для решения проблемы. – Какая нелепость, – фыркнул Уоткинс. – У этой проблемы нет решения. – На первый взгляд – да, – согласился Сомерс. – Но большие компьютеры уже решали нерешаемые на первый взгляд проблемы. Почему бы нам не попробовать? – Действительно, почему бы нет, – кивнул Райчик. – При условии, что не будем возлагать на него слишком больших надежд. – Правильно, я бы не стал так уж надеяться. Мистер Уоткинс, думаю, общение с компьютером – ваша обязанность. – Ну и какой в этом толк, – проворчал Уоткинс. – Вы говорите, не надеяться, а сами надеетесь! Рассчитываете, что большой электронный бог спасет наши жизни. Не спасет! – Но нужно попытаться, – возразил ему Сомерс. – Не нужно! Не хочу доставлять ему удовольствия – давать лишний повод ответить нам «нет»! Капитан и штурман уставились на Уоткинса. – Намекаешь, что машины способны думать? – спросил Райчик. – Да, намекаю. Потому что они думают! И я не сошел с ума. То, что сложные машины наделены индивидуальностью, подтвердит любой инженер. А знаете, какие качества формируют эту индивидуальность? Неприветливость, замкнутость, безразличие, жестокость. Главная функция машины – разрушать мечты и создавать две новые проблемы на месте одной решенной. А знаете, почему машина ведет себя так? – Успокойтесь, у вас истерика, – сказал ему Сомерс. – Нет у меня никакой истерики. Машина ведет себя так, потому что сознает: она – противоестественное создание в естественном мире. Поэтому она стремится к энтропии и остановке – этакое механистическое стремление к смерти. – В жизни не слыхал ничего глупее, – вздохнул Сомерс. – Так вы собираетесь включать компьютер? – Конечно. Я же человек. Я продолжаю цепляться за соломинку. Просто хочу, чтобы вы ясно понимали: надежды никакой. – И он направился в грузовой отсек. Райчик усмехнулся и покачал головой: – Лучше бы присмотреть за ним. – Все обойдется, – сказал Сомерс. – Может, обойдется, а может, и нет. – Райчик глубокомысленно поджал губы. – Он валит все на машину, чтобы отвести вину от себя. Это из-за его ошибки мы попали в замкнутый круг. Ответственность за оборудование несет инженер. – Не думаю, что вы имеете право обвинять его так категорично, – возразил Сомерс. – Конечно имею, – сказал Райчик. – Хотя мне все равно. Этот способ умереть ничуть не хуже любого другого, а скорее даже лучше многих. Капитан Сомерс вытер потное лицо. Ему снова стало казаться, что проблема – реальная проблема – заключается в том, чтобы выбраться из этой жаркой и душной неподвижной коробки. – А что, смерть в космосе, если вдуматься, вполне себе ничего. Представьте: целый звездолет станет нашей гробницей! А выбор способов умереть – он просто огромный. Смерть от жажды и истощения исключаем как прозаическую. Но еще остается смерть от жары, от холода, в результате взрыва, коллапса… – Что за нездоровые мысли, – осадил штурмана Сомерс. – А я вообще малость психанутый, – беспечно парировал Райчик. – Но, в отличие от Уоткинса, не перекладываю вину на неодушевленные предметы. И не впадаю в ступор, как вы. – Он вгляделся в лицо капитана. – Это ведь ваше первое серьезное испытание? – Можно сказать и так, – неопределенно ответил Сомерс. – И вы ведете себя как остолбеневший бык. Очнитесь, капитан! Если не получается жить радостно и счастливо, так попытайтесь извлечь хоть немного удовольствия из своей смерти. – Заткнитесь, – беззлобно сказал Сомерс. – Почитайте книжку или найдите другое занятие. – Я прочел все книги, что есть на борту. Мне нечем больше заняться, только анализировать ваш характер. В рубку вернулся Уоткинс: – Ну, ваш электронный бог активирован. Кто-нибудь принесет ему жертву? – Вы скормили ему нашу проблему? |