Онлайн книга «Секира и меч»
|
Мстислав ответил Святополку схожей улыбкой: — Тебя погубит, киевлянин, неумеренность в еде. Но тот на ответ был скор: — О, всякую неумеренность я люблю! И неумеренность в еде, и неумеренность в вине, а особо — неумеренность в постели. Пока молодость не отцвела, ею надо пользоваться, не соблюдая никакой умеренности. А вот когда я буду стар, тогда и подумаю, сколько мне есть, сколько мне пить и сколько девушек тащить под одеяло… Князь усмехнулся: — Так все живут в Киеве? — О, да! Князь вздохнул: — Совсем маленьким я бывал там… — потом он строго взглянул на лохматого охотника и уже громким голосом спросил: — Говоришь, этих туров зовут каменными? — Точно так, господин! — охотник блеснул заметными ярко-голубыми глазами. Мстиславу тут показалось, что оба охотника глядят на него как-то странно — вроде без должного почитания. И он, хмуро сдвинув брови, сказал тому косматому: — Ты мелешь вздор! Не бывает каменных туров!.. Ни при моем дворе, ни при дворе отца моего никто не слышал о таких. Значит, их и быть не может. Охотник прищелкнул языком: — Это очень редкий зверь. Он, сами смотрите, больших размеров и шкура на нем, как ночь, черна. Князь здесь припомнил: — Мне сказали, что у тура этого есть имя. Почему? Охотник отвечал обстоятельно: — Этот зверь настолько редок, что каждому в народе дают имя. Вот этого тура зовут Глебом… — Опять ты мелешь вздор! — раздраженно воскликнул Мстислав. — Если в народе никто и слыхом не слыхивал ни о каких каменных турах, то как же им могут давать имена?.. Что-то ты темнишь, любезный! Тут сказал слово другой охотник; когда он говорил, то совсем по-волчьи жмурил свои зеленые глаза: — Вряд ли можно поверить, что о каменных турах никто слыхом не слыхивал и что никто их видом не видывал. — Это почему? — Мстислав начинал злиться; как всякий правитель, он не терпел, когда ему перечили. — Потому что тур этот был ранен. Мы встретили его недалеко от озер. Он ранен был стрелой под правую лопатку… — Вот как! — удивился князь. — Ну и что? — Если в теле зверя застряла стрела, — заметил охотник, — значит, где-то есть лук, эту стрелу выпустивший, значит, есть и рука, эту стрелу за оперение державшая… А значит, есть и глаз, этого тура видевший… Святополк шепнул князю: — Язык у него подвешен не хуже, чем у нашего грека. А охотник с волчьей шкурой на плечах продолжал: — Коли видел этого тура один человек, почему б его не видеть и другим?.. Вот и мы с братом увидели и добили. Слушая этого охотника, Рябой отчего-то побледнел. Когда охотник все сказал, Рябой спросил его: — Значит, вы только добили этого тура? А кто ж подстрелил его?.. Охотники пожали плечами: — Мы тоже хотели бы это знать… — они заговорщицки переглянулись. — Мы вот что нашли на берегу одного из озер… И они достали из-под туши обломок стрелы. Все увидели, что оперение прикреплено к древку нитью, крапленой охрой. Рябой побледнел еще больше. Он сказал взволнованным голосом: — Это моя стрела. — Да, — подтвердили другие дружинники. — Точно такой же стрелой в том же месте он, — дружинники кивнули на Рябого, — подстрелил Глеба. Он попал ему, кажется, под правую лопатку. Мстислав и Святополк молчали. Они не совсем еще понимали, о чем именно ведется здесь речь. Рябой оглянулся на дружинников и совсем упавшим голосом сказал: — Значит, я стрелял в Глеба, а попал в каменного тура? — Нет! Мы все видели, как ты попал в Глеба, — заверили его дружинники. — Мы даже видели, как Глеб дернулся и вскинул руки. — Ну тогда… — и Рябой, в ужасе округлив глаза, отступил от туши тура. — Это, говорю вам, не тур! — А кто? — спросили любопытные челядины. Рябой показывал на тушу дрожащим пальцем: — Я знал, что бывают оборотни-волки, и даже видел их. Но я не знал, что бывают еще и оборотни-туры. Мне думается, эти оборотни значительно страшнее. Вы только посмотрите на этого быка!.. Воины за его спиной сказали мрачно: — Теперь нам понятно, почему мы не могли догнать раненого Глеба. И откуда на земле было столько крови, тоже ясно. И еще воины сказали Рябому: — Ты убил оборотня! Жди теперь беды… Рябой — бледный, как смерть, — все отодвигался от тура. И это неудивительно: многие христиане еще продолжали на Руси верить в оборотней, домовых, леших, водяных, русалок, мавок, злыдней… Справиться со своими страхами Рябой пытался с помощью крестного знамения. Прячась в толпе воинов, он осенял себя крестом. Мстислав тут спросил охотников: — Но отчего вы решили, что этого тура зовут Глебом? Охотники ответили: — Потому что на это имя тур отзывается. — Вот как! — не поверил Мстислав. А Святополк, будто что-то заподозрив, вдруг посерьезнел. Князь сказал: — Но вы же убили его… — Да, мы тоже так думаем. Но все же… — охотники слегка толкнули тушу ногой. — Когда мы везли этого тура сюда и заговаривали о нем и называли Глебом, нам показалось… — Что? — подался вперед князь. Охотники посмотрели на него пристально: — А вы попробуйте сами, господин, позвать его!.. Князь Мстислав напряженно улыбнулся: — Право, странное вы предлагаете мне развлечение, — он оглянулся на Святополка, а тот, казалось, был мрачен. — Я же не язычник, чтоб веровать во всякие там бредни, в колдовство… — И все же!.. — предлагали охотники. — Ну хорошо! — согласился Мстислав. — Разве что потешить челядь… — и он, сбежав со ступенек, толкнул ногой тушу тура в крестец. — Эй, Глеб! Поднимайся… Все замерли взволнованные, трепетные. С любопытством и одновременно готовые ужаснуться взирали на тушу зверя. Воцарилось молчание. И только цепные псы слегка ворчали за спиной у воинов… И тут всем почудилось, будто тур вздохнул. Многие при этом вздрогнули и отскочили назад. Воины глядели во все глаза. Князь Мстислав через силу улыбался — одними губами. Святополк сверлил тушу глазами, но никак не мог понять, в чем здесь дело; он подозревал какой-то подвох. — Вставай, Глеб! — срывающимся голосом повторил князь; при этом многие из воинов с уважением взглянули на своего властителя — отдали должное его мужеству. |