Книга Любовь-морковь и третий лишний, страница 63 – Дарья Донцова

– Не вздумай кому-либо рассказывать, что ты у меня работала, – отрезала Ожешко.

– Но почему?

– Я так хочу! – рявкнула Альбина Фелицатовна. – Усекла?

– Понимаете, – попыталась ее урезонить няня, – сейчас без рекомендации никуда не устроиться.

– Не моя это печаль.

– Хорошо, я поняла, но только скажите хоть словечко, – взмолилась Настя, которую не отпускала тревога.

– О чем?

– Павлуша где устроился? Сердце неспокойно.

Альбина Фелицатовна вдруг захихикала.

– Вот поэтому я рекомендаций тебе не дам, совсем с ума сошла, я давно за тобой странности замечала, несешь дурь всякую, в маразм впала. Где же Павлу быть? Дома он, вернее, сейчас на занятиях.

– Как?!

– Совсем плохая, – вздохнула Альбина Фелицатовна, – чему удивляешься?

– Но.., был скандал.., вы.., он.,. – забормотала няня.

– Хватит идиотничать, – оборвала хозяйка няньку, – ничего такого не случилось, тебе все привиделось.

Еще две недели Настя маялась бессонницей, а потом решила все же тайком наведаться вечером во двор Ожешко и попытаться узнать – дома ли Павлик.

Вполне вероятно, что юноша вернулся домой и помирился с Альбиной и теперь они не хотят, чтобы Настя работала у них. Свидетели скандалов, таких, когда выплескивается вся правда, никому не нужны. Настя и не претендовала на возвращение на службу, ей, любившей воспитанника, хотелось просто знать, что с ним все в порядке.

Около одиннадцати вечера Настя подошла к зданию и уставилась на окна квартиры Ожешко. В спальне Альбины горел свет, но в остальных комнатах было темно.

Тревога царапнула няньку за сердце, Павлик никогда не задерживался в городе позже девяти, но сейчас, похоже, бывшая хозяйка сидит одна.

– Настя! – раздалось за спиной.

Никифорова, полагавшая, что двор пуст, вздрогнула, обернулась и чуть не застонала, ну надо же было так вляпаться, налететь на главную местную сплетницу.

– Ты как себя чувствуешь? – осведомилась Варвара Михайловна. – Вышла из больницы?

– Откуда?

– Да ладно, – отмахнулась Варвара, – мне можно правду сказать, я никому не разболтаю, со всяким случиться может, тем более после такого переживания, Альбина-то молодцом держится, но она кремень.

Нянька в легком обалдении слушала Варвару Михайловну, и мало-помалу ей стало ясно, что произошло. Альбина Фелицатовна сообщила всем, что Павлик умер, а Настя попала в сумасшедший дом, не сумела справиться со стрессом и тронулась умом.

– Парень жив, – закричала Никифорова, – он ушел из дома.

– Да, да, конечно.

– Поругался с матерью.

– Точно, точно.

– Но он вернется.

– Ага.

– Вы мне не верите!!!

Варвара Михайловна по-птичьи склонила голову набок.

– Настенька, может, тебе лучше еще в больничке отдохнуть. Извини, но Альбина принесла в домоуправление свидетельство о смерти, его ей в деревне выдали, в сельсовете.

Нянька вздохнула и, не попрощавшись, ушла, она поняла, что Альбина Фелицатовна успела выдать всем свою версию произошедшего, как всегда, объявила сына мертвым и попросту купила нужную бумагу.

* * *

Дочь Насти замолчала, я тяжело вздохнула.

– Да уж, некрасиво она с вашей мамой поступила, та ей верой и правдой служила, тайны ее хранила и что получила взамен? Черную неблагодарность! Ее выгнали на улицу!

Настенька покраснела.

– Вы до конца не дослушали! Мама пыталась пристроиться на работу, но безуспешно. Возраст уже немолодой, рекомендаций нет, специального образования тоже. Но потом ей повезло, нашлась приличная семья без особых заморочек, у них младенец был, и мамулю брали, но с одним условием: сообщить телефон последних хозяев.

И Никифорова дрогнула, номер написала, но предупредила:

– Я честный человек и у достойных людей работала, только Альбина Фелицатовна очень просила ее не беспокоить.

Нянька наивно надеялась, что будущим хозяевам хватит этой информации, но наниматели моментально связались с Ожешко, и когда на следующий день Настя явилась на работу, ее встретили чуть ли не с кулаками.

– Понимаем теперь, отчего у вас рекомендаций нет! – кричала мама малыша.

– Ты в психушке сидела, – подхватил отец, – сумасшедшая баба, клевещешь на хозяев.

– Нам все про тебя Альбина Фелицатовна рассказала, – брызгала слюной хозяйка, – мы в курсе твоих выходок.

Няня попыталась оправдаться, но ее не стали слушать, вытолкали взашей.

– Понимаете, какая Альбина дрянь? – возмущалась сейчас Настенька. – Оговорила маму! Я очень рада, что Ожешко так плохо закончила! Вы теперь напишите про нее статью, пусть люди узнают, что за гадина была Альбина Фелицатовна! Эти несчастные дети! Она их вышвырнула вон: и Валю, и Павла. Ну ладно, Павел был приемный, непонятно, зачем его Евгений усыновить надумал, но Валя-то родная, и о Диме Альбина не плакала! Вот гнида! Вы согласны?

– В принципе, да, – кивнула я, – скажите, Павел не объявлялся?

– Нет, – поджала губы Настенька.

– Не звонил няне, не интересовался ею?

– Абсолютно! Очень похож на Альбину Фелицатовну, – подвела итог Настя, – хоть и не родная кровь, да рядом текла, неблагодарный мальчишка! Моя мать его воспитывала, нежней родной мамаши была, душу в него вложила, а Павел о ней ни разу не вспомнил. Мама до конца жизни тревожилась о парне, а тому недосуг было номер набрать. Вот какие люди бывают!

– Вы не знаете случайно координат Каролины Карловны?

– Откуда бы!

– Действительно, – пробормотала я.

– Хотя она сюда звонила.

– Да? Зачем?

– Понятия не имею, – дернула плечом Настя, – снимаю трубку, а там голос пожилой: «Позовите Анастасию Никифорову, скажите, что Каролина Карловна просит».

Девушка сразу поняла, что незнакомка хочет поговорить с матерью, и ответила:

– Она умерла.