Онлайн книга «Любовь-морковь и третий лишний»
|
– Верно. Я улыбнулась: – Сейчас я улажу ситуацию. Ты спокойно засыпай, а я позвоню на «Мосфильм», найду координаты этого или этой Саши и скажу: «Жанна Кулакова попала в аварию, но завтра непременно приедет!» Актриса затряслась еще сильней. – Давай ложись, – велела я, – и Ириску бери, она тоже вся дергается, небось простыла. – Нет, – промямлила Жанна, идя в гостиную, – она чешется! – Давно? – Ну… Я Ириску получила неделю назад, она еще крошка. – Наверное, у нее блохи. – Нет, ее брали в дорогом питомнике, – вяло возразила Жанна, – заводчица сказала, что все йорки до полугода обязательно чешутся. Уложив осунувшуюся от переживаний Жанну на диван, я плотно задернула шторы. – Разбуди меня в четыре, – прозвучало из-под одеяла, – на спектакль надо. – Будет сделано, – ответила я, вернулась на кухню, взяла телефон и, набирая номер справочной, посмотрела на Ириску. Крошечное создание, постанывая и покряхтывая, отчаянно чесало ухо задней лапой. – Перестань, – велела я, – до крови раздерешь. Ириска жалобно глянула на меня и снова заработала лапкой, похоже, зуд сильно мучил щенка. * * * Время до обеда я потратила на поиски Саши Коваленко. Телефон раскалился от напряжения, блокнот покрылся записями, в конце концов мне стало ясно: сериала «Загробные тайны» не существует. Никто даже не слыхивал о подобном проекте. Может, он и должен запускаться, но только сегодня на «Мосфильме» никто не проводил для него кастинг. Не успокоившись, я позвонила своей приятельнице, журналистке Свете Сафоновой, пишущей о телесериалах, и велела ей: – Немедленно узнай, кто задумал стодвадцатисерийный фильм «Загробные тайны». – Ничегошеньки не слышала о столь масштабном проекте, – мигом сказала Светка, – а ко мне стекается вся информация. – Это точно? – Сейчас проверю, – деловито пообещала Сафонова. В пятнадцать ноль-ноль она сообщила: – Такого сериала нет. – Вообще? – Ага. – Ты уверена? – Послушай, Лампа, – возмутилась Светка, – это мой хлеб. Стодвадцатисерийный фильм – огромная затея, о ней бы давным-давно языками мололи. А тут полнейшая тишина. И все мои информаторы о «Загробных тайнах» не слыхивали. Ты вообще откуда сведения нарыла? – Значит, я напутала! – Похоже, что да, – согласилась Светка. Я выпила чаю, дала непрерывно чешущейся Ириске молока, потом пошла будить Жанну. – Что такое? – с трудом простонала она. Я осторожно изложила ей отчет о своих поисках. Жанна потерла глаза кулаками. – Твоя Света не врет? – Нет, конечно. – Она компетентный человек? – Не первый год в журналистике и специализируется именно на телесериалах, знает обо всех проектах будущего года, но «Загробных тайн» среди них нет. – Ловко, – протянула Жанна, потом она села и с криком «Ой!» обвалилась на подушку. – Что такое? – испугалась я. – Голова кружится и болит дико! Плохо мне очень. Я пощупала лоб Жанны. – Да у тебя температура. – Нет, просто все кружится, кровать куда-то уплывает! Я сбегала за градусником и через пять минут, взглянув на ртутный столбик, сообщила: – Тридцать девять и пять. – Не может быть! – Лежи спокойно, сейчас принесу что-нибудь жаропонижающее. – Мне надо встать. – Ни в коем случае. – У меня спектакль вечером. – С ума сошла, да? Внезапно Жанна разрыдалась: – Ты не понимаешь, я не имею права пропустить работу. – С гриппом на сцену? – Да. – Это невероятно! – Арнольский меня ненавидит, – хлюпая носом, сказала Жанна, – только и ждет, чтобы прочь выставить: не явилась на работу, пошла вон! – Бюллетень возьмешь. – У нас не принято. – А если, к примеру, человек ногу сломал? – На костыле приковыляет. И вообще, даже если умер, изволь явиться, выступи, а потом ползи на кладбище. – Ну и дикость! – Кулисы – это джунгли сознания, – выпалила Жанна и схватила меня за руку, – помоги! – С радостью бы, но что я могу? – Сыграй спектакль! Я подскочила: – Ни фига себе! Каким образом? Жанна молитвенно сложила ладони у груди: – Меня выгонят вон, на улицу, устроиться я никуда не смогу, пока числюсь актрисой театра «Лео», имею хоть какой-то статус, а оказавшись на улице, мигом потеряю все, даже ту маленькую надежду на съемки, которая есть сейчас. Арнольский не должен знать, что я пропустила спектакль, следующий лишь через неделю, я успею поправиться. Мне, ей-богу, дико плохо, не встать, все ходуном ходит, помоги, умоляю, больше надеяться не на кого. Я попыталась воззвать к голосу рассудка. – Жанночка, я не знаю текста! – Его нет, – закричала девушка, – все элементарно! Второй акт начинается с того, что я выхожу на сцену с подносом, на котором стоит чашка с водой. Медленно пересекаю пространство, подхожу к креслу, в котором сидит баронесса, и, сделав реверанс, подаю ей чашку. Баронесса недовольно морщится, тычет пальцем в столик и велит: «Туда, Амалия, туда». Я снова делаю реверанс, ставлю принесенное на указанное место и удаляюсь. Ерунда, любой с этим справится. – Ладно, на такое я и впрямь способна, но лицо? Мы с тобой совершенно не похожи! – Ошибаешься! – воскликнула Жанна. – Фигуры у нас одинаковые, платье горничной на тебя легко налезет. |