Онлайн книга «А я люблю женатого»
|
Тима готовил ему еду, пытался как-то поддержать, ободрить друга, прекрасно понимая, что происходит в его душе. Когда однажды сказал: «Хочешь, я тебе новый сценарий почитаю?» – Витя запустил в него подушкой. Через неделю «валяния» на диване, Витя понял – надо что-то делать. – Деньги нужны! – сказал он Тиме. – Сколько? – Много. – Купить чего хочешь? – Не твое дело. Тима вздохнул и отдал все, что у него было. Двор затих к вечеру, лишь гуляли хозяева с собаками. Витя притаился за углом, рядом с подъездом. Он ждал. Наконец, машина Виктора Борисовича въехала во двор и мягко остановилась. Виктор Борисович отдал какие-то распоряжения водителю, потом вышел, открыл заднюю дверь. Появилась Сашенька! В подъезд он зашел первым. Саша остановилась, будто что-то почуяла. Витя вышел из укрытия. Они не могли пошевелиться, вновь встретившись глазами. – Саша, ты где там? Лифт пришел! – послышался голос Виктора-старшего. Она испугалась и быстро забежала в подъезд, а Витя еще долго стоял во дворе, смотрел на осветившиеся окна их квартиры. Наутро он снова был в этом дворе. Видел, как Виктор-старший отправился на работу. Понял – она дома одна. Но как войти в подъезд – ведь не знал кода. На его счастье довольно скоро вышла дама с собачкой и он сумел попасть внутрь. По лестнице вверх. Бегом. Быстрей! Вот он у заветной двери. Нажал кнопку звонка. Она открыла не сразу. Заспанная, в нежно-розовом пеньюарчике, Сашенька казалась совсем девчонкой. – Здравствуй, – сказал Витя, – это я. – Я вижу! – она, казалось, не была рада. – Может, пустишь? – Нам не надо видеться, – девушка опустила глаза. – Тебе здорово в тот раз влетело от… этого? – Нет. Представь себе, вовсе не влетело. Просто он стал более осторожным. Виктор очень любит меня. – А ты? – Я ценю его. – А как же я? – Я тебя совсем не знаю. Уходи, пожалуйста! Ничего хорошего из этого не выйдет. – Сейчас уйду! – сказал Витя и разжал ладони. Две огромные яркие бабочки впорхнули в квартиру. Сашенька ахнула, побежала за ними. Наконец, поймав одну из них, повернулась к нему. – А как я объясню это Виктору? – Скажешь, что просто залетели! – Но ведь зима! Это невозможно! Ты же купил их за бешеные деньги! – Все на свете возможно. Вот, собственно, хотел сделать тебе сюрприз и посмотреть на тебя. А теперь пойду… – И он действительно направился к двери. – Погоди! – остановила его девушка. – Я, наверное, поступаю неправильно… Но по-другому не получится, я знаю. – Я люблю тебя, – вдруг тихо сказал Витя. – Никогда не появляйся тут, – умоляюще шепнула она и написала на обрывке листочка мелким почерком свой телефон, – вот, позвони мне, я приду сама… Обещаю! И она стала приходить в общагу. Чаще всего днем. Витя бессовестно прогуливал занятия, но это не волновало его, Сашенька заполнила всю его жизнь, не осталось места даже честолюбивым планам. А ведь он был честолюбив! Она приходила и садилась на диван в своем ярко-красном пальто. Пахло от нее не духами, а, как ему казалось, яблоками. Он робел перед ней. Он не мог найти подходящей темы для разговора, не мог приблизиться к ней и даже – стыдно сказать – ни разу не поцеловал ее. Они сидели вдвоем и молчали, он держал ее руку в своей ладони. Желал он ее страстно – и боялся… Его ужасно тяготило это. Тимур в такие часы не появлялся дома. И никогда ни о чем не расспрашивал. Только вздыхал вечером, видя, как Витя не может уснуть, ворочается. Однажды Тима пришел не вовремя, они как раз сидели вдвоем. Сашенька ласково попыталась с ним заговорит: – А ты, говорят, пишешь? – спросила она у Тимы. – Ну пишу. Профессия у меня такая. Будущая. – А про меня напишешь что-нибудь? – лукаво улыбнулась она. – Не могу же я описывать всех встречных-поперечных, – буркнул Тима. Сашенька не обиделась, а вот Витя скандалил с соседом целый вечер. – Как ты мог ляпнуть такую чушь! Как у тебя язык только повернулся! Да теперь она не придет вовсе! …Но она пришла. И принесла целый пакет вкусных вещей – дорогую колбасу, пирожные, бутылку французского вина и фрукты. – Зачем? – Вите было неловко. – Ну я же остаюсь у вас пить чай! Но к общажному чаю даже сахар не всегда подавался, не говоря уже о том, что заварку занимали у соседей, а о сладостях и речи не шло… В достатке был, как говорится, только кипяток. – Это же она все на его деньги! – бесился Витя. – Понимаешь ты, Тима, на его! Мне в глотку все это не лезет! – Значит, не ешь! – Но есть-то хочется! – Обходились же раньше без ее подачек, – спокойно ответил Тима. – Как ты сказал – «подачек»? Да она от чистого сердца!!! Теперь они ругались каждый день. Вернее, Витя орал, а Тима слушал. В конце концов он стал уходить писать свои рассказы на общую кухню, чего раньше никогда и не делал. Однажды, не выдержав, сказал: – Зачем она тебе? Брось. Хочешь я экономисток позову? Они веселые! Витя молча покачал головой. – Она богатых любит, с деньгами, с машинами. С выгодой живет. Так привыкла уже за эти годы в Москве. Этого старикана обманывает. К тебе приходит. Не честно же! – продолжал Тима. – Нет у нас с ней ничего! Ты это хотел узнать. – Да нет… Просто хотел сказать – оставь ее, тебе курсовую снимать надо. – Не могу… Так все и тянулось бы, если бы не один вечер… Аспирант Робертино пел арию на плохом итальянском, а вокруг него не в такт, просто сами по себе плясали, пели и хлопали абсолютно пьяные арабы. Тима и Витя в уголке играли в нарды. – Буржуи! – сказал Тима, глядя на беснующихся арабов. И вздохнул: – Кушать хочется! – Ты как крот, – обозлился Витя. – Крот когда двенадцать часов еды не находит, сдыхает. – Крот с утра до ночи писал, ослеп почти. – Не всем быть гениями, – сыронизировал Витя. – Я по тебе не равняюсь, ты гений, я крот. Только есть все равно хочется. – Давай с арабами в нарды на деньги сыграем? Я хоть Сашу в ресторан свожу! Уверен, что выиграю. Потому что есть пошлая поговорка – не везет в любви, повезет в игре! Давай! Я, точно, кучу бабок огребу! И тебя с нами в ресторан возьму! – обещал Витя. – Ты в ресторане когда-нибудь был? |