Книга Уроки верховой езды, страница 77 – Сара Груэн

И вдруг он стискивает меня в объятиях, и поцелуй делается обоюдным. От него пахнет сигаретами «Голуаз» и французским парфюмом. Очень мужской запах…

Моя рука проникает под его рубашку. Сколько волос! Ладонь пускается в странствие, и это ощущение очень мне нравится. Так отличается от моего тела. А как оно отзывается на каждое прикосновение!..

Он поднимается на ноги и поднимает с собою меня. Когда мы выпрямляемся, я продолжаю наступление. Мне жизненно необходимо быть с ним. Прямо здесь и сейчас. Ни секунды не медля!

Он отрывает меня от пола, и я обхватываю его ногами, смыкая их позади. Он делает несколько шагов, прислоняет меня к стене… И вдруг останавливается. И отстраняется, внимательно глядя мне в лицо. Вместо ответа я тяну его обратно за волосы.

У него уже эрекция. Я это очень хорошо чувствую.

Я так откидываю голову, что ударяюсь о стену затылком и перед глазами пульсируют звезды.

— Что такое? — спрашивает он.

Его лицо так близко от моего, на нем столько страсти…

— Не могу, — произношу я и отворачиваюсь, только надеясь, что меня не стошнит.

Он тянется ко мне, вновь пытаясь поцеловать.

— Нет! — рявкаю я.

Он отдергивает руки, словно я радиоактивная. Или смертельно заразная. Мы стоим друг против друга и тяжело дышим.

— Не понимаю… — произносит он наконец.

— И я не понимаю, — говорю я. — Все это просто… неправильно.

— Но мы можем не…

— Я… я… — Я бормочу что-то бессвязное и бестолково размахиваю руками. — Мне пора…

Мы все еще в деннике, то есть я должна пройти мимо него, чтобы сбежать. Я иду к двери, не отрывая взгляда от половиц.

— Аннемари… — окликает он.

И ловит меня за руку выше локтя.

Я останавливаюсь, но не смотрю на него. Хватка у него бережная, хотя и крепкая.

Он смотрит на меня, я это чувствую. Потом отпускает.

Я бегу домой, громко плача. Трава сливается в полосы у меня под ногами.

* * *

— Вернулась, — говорит Мутти.

Она сидит за кухонным столом, сложив перед собой руки.

Я стою на пороге, не зная, присоединиться к ней или нет.

— Ну да, — говорю я, поспешно утирая глаза.

Из-под стола выскакивает Гарриет и затевает радостный танец. Я подхватываю ее на руки. Она извивается от восторга и виляет хвостом. Я отворачиваюсь, склоняя голову к плечу, чтобы она мне дырку в ухе не пролизала.

— Гарриет, отвяжись, — говорю я, подставляя ей вместо уха подбородок.

Потом замечаю взгляд Мутти. Ее светлые глаза полны льда.

Я спускаю таксу на пол. Она становится передними лапками мне на ноги и топчется в надежде, что я передумаю.

— Когда ты вернулась? — спрашивает Мутти.

— Не знаю. Минут двадцать назад…

— А почему я твоей машины не видела?

— Я оставила ее у конюшни.

— Значит, знаешь, — говорит Мутти.

— Да. Знаю.

Я пересекаю кухню и открываю холодильник. На дверце стоит бутылка «Молока Богородицы». Я наполняю два больших бокала и сажусь к Мутти за стол.

— Знаешь, я ведь пыталась им помешать, — говорит она.

Она держит бокал за ножку, разглядывая напиток.

— Я знаю.

— Откуда?

— Жан Клод сказал.

— A-а, — говорит она. — Ну так что там с тобой?

— Отпустили.

— Это я и сама вижу…

— Я имею виду, меня ни в чем не обвиняют, но я сказала им, что перекрасила Гарру. Так что… Не знаю…

И я одним глотком на треть опустошаю бокал.

— А ты? Тебе что в полиции сказали?

— О чем?

— Ну… насчет вопросов, которые после вскрытия могли появиться…

— Пока ничего, — говорит она, все так же глядя на свои руки.

Потом добавляет, наконец сжалившись:

— Адвокат сказал, если нас не будут беспокоить оттуда в течение месяца-двух, можно считать, что все обошлось.

— Так ты все-таки наняла адвоката?

— Дэн сосватал.

Вот ведь как получается. Доведись мне биться об заклад, кому из дам семейства Циммер понадобился бы адвокат по уголовным делам, я ошиблась бы. Дважды причем.

* * *

Утром я звоню в Миннеаполис.

— Роджер?

Я доподлинно знаю, что это он, но не здороваться же. Я благодарна уже за то, что это он взял трубку, а не Соня. Не знаю, почему меня так ранит звук ее голоса. Однако больно почти физически.

— Аннемари, — отзывается он. — А я как раз надеялся, что ты позвонишь.

— Неужели?

— Даже очень. Благополучно доехала?

Я не нахожу слов. Как ответить? Как объяснить ему, что я спустилась в адскую бездну и думала, что выбралась из нее, но обнаружила, что вниз еще лететь и лететь…

— Все нормально, — отвечаю я.

— Ну хорошо, — говорит он и замолкает.

Потом говорит:

— Я тебе должен рассказать кое о чем.

— Так…

Если он сейчас заявит, что у них там будет двойня, ей-богу, я точно кого-нибудь убью.

— Да нет, новости приятные, так что не волнуйся, — торопливо отзывается он. — Во-первых, вроде бы нашелся покупатель для дома.

— Так, — снова говорю я.

— Процента на четыре меньше того, что мы рассчитывали получить, но, думаю, следует согласиться.

— Ну… наверное, раз ты так считаешь, — говорю я.

— Я тебе факсом перешлю то, что ты должна подписать.

— Хорошо. Договорились.

— Другая новость касается Евы. Я уговорил ее вернуться в Нью-Гэмпшир.

— Роджер… — произношу я, и мой голос срывается.

— Погоди, Аннемари, она не обещала, что насовсем. Но на похороны она точно приедет.

У меня снова пропадает дар речи, и он ошибочно думает, что я сержусь.

— Ну ты же ее знаешь, — продолжает он торопливо. — Она как бы перешагнула черту, и теперь это вопрос самолюбия. Она не хочет, чтобы ее как бы заставили пойти на попятный. Но все-таки это шаг в правильном направлении. Я хочу купить ей билет в оба конца… погоди сердиться, так дешевле. Опять же, пускай думает, будто мы с ней считаемся. Приедет к тебе — тут ты ее и возьмешь в оборот…

Я склоняю голову на руку.

— Хорошо, — говорю я еле слышно. — Спасибо…