Онлайн книга «Смертельные тайны»
|
– Она ни в чем не виновата. Оба посмотрели на меня так, словно я сказала, будто Ева Браун была не такой уж плохой. – Спектер – насквозь аморальный тип. А Пера – еще девочка. – Ей восемнадцать. – Именно. Несколько секунд слышалось лишь жужжание мухи. – Патрисия Эдуардо наверняка бывала в доме у Спектеров, раз шерсть Гимова пристала к ее джинсам, – ни с того ни с сего предположила я. – Возможно, шерсть упала со Спектера, когда он лез ей в джинсы, – заметил Райан. – Эдуардо пропала двадцать девятого октября, – сказал Галиано. – Это вовсе не означает, что она умерла в тот же день. – Доктора Цукерман проверяли? Галиано достал вездесущий блокнот: – Мария Цукерман получила докторскую степень в Нью-Йоркском университете, специализировалась по акушерству и гинекологии в Институте имени Джона Хопкинса, несколько лет провела в Мельбурне в Австралии, в каком-то Институте репродуктивной биологии. – То есть она далеко не глупа. – Наш добрый доктор работает в больнице «Сентро медико», последние два года была непосредственным начальником Патрисии Эдуардо. Я говорил с несколькими коллегами последней. Одна из них знала о ее ссоре с Цукерман, но ничего не ведала о причинах. Кстати, что интересно: похоже, я уже общался с доктором Цукерман. Дзинь! – Она заведует клиникой «Mujeres por Mujeres» в Первой зоне! – сказала я. – Точно. Видимо, мой следующий визит понравится ей еще меньше, чем первый. – Я бы хотела пойти с вами. – Автобус отходит в восемь ноль-ноль. Бедный Матео. Придется снова ему позвонить. – И еще кое-что занимательное. Коллега Патрисии считает, что та за спиной у бойфренда с кем-то встречалась. С мужчиной постарше. Оглядываясь назад, я вспоминаю то совещание, как начало некоей спирали. С тех пор подробности множились, информация распространялась, а наше восприятие происходящего постоянно менялось, словно узор в калейдоскопе. Мы с Райаном еще пару часов просматривали книги и записи Нордстерна. Потом дотащились домой, быстро поужинали и разошлись по номерам. Он не проявлял никаких знаков внимания, а меня это мало волновало. После того, что рассказал Галиано, я пребывала в замешательстве. Казалось, его слова насчет Марии Цукерман – тот самый звоночек, который прозвенел в голове, когда я была дома у Эдуардо, но меня тревожило что-то еще. Что именно? Что-то виденное или слышанное? Ощущение напоминало слабый зуд, который никак не удавалось расчесать. В четверть десятого позвонил Райан: – Что делаешь? – Читаю этикетку на средстве от изжоги. – Похоже, ты и впрямь на грани. – А чем, по-твоему, мне заниматься? – Спасибо за помощь. – Рада, что доставила удовольствие. – Кстати, насчет удовольствий… – Райан… – Ладно. Но когда вернемся на великий белый север, я наверстаю. – И как же? – Поведу тебя на «Кошек». Источник зуда внезапно определился. – Мне нужно идти. – Что? Что я такое сказал? – Позвоню завтра. Нажав кнопку отбоя, я набрала номер Галиано. Его не было на месте. Черт. Схватила телефонную книгу. Есть! Набрала номер. Сеньора Эдуардо ответила после первого гудка. Я извинилась за поздний звонок. Она не подала виду. – Сеньора Эдуардо, пытаясь прогнать Лютика, вы сказали, чтобы он шел к другим. Вы имели в виду других кошек? – Увы, да. Два года назад в конюшне, где моя дочь держала своих лошадей, обнаружился выводок котят. Патрисия взяла двоих себе и нашла дом для остальных. Ей хотелось принести котят сюда, но я сказала, что одного Лютика вполне хватит. Раз они родились в конюшне, значит могут там и жить. Так оно и было, пока Патрисия не перестала туда ходить. Она замолчала. Я представила, как медленно двигаются ее веки. – Недели три назад звонил владелец конюшни и настоял, чтобы я забрала кошек, или он их утопит. Лютику это не нравится, но они теперь живут у нас. – Не знаете, кто взял других котят? – Вероятно, окрестные семьи. Патрисия расклеила объявления по всему району. Ей звонили человек десять. Я откашлялась. – Кошки короткошерстные? – Обычные, дворовые. Телефон Доминики Спектер прозвонил четыре раза, затем мужской голос по-французски и по-английски попросил оставить сообщение. Что я и сделала после сигнала. Я чистила зубы, когда зазвонил мобильный. Это была миссис Спектер. Я спросила про Шанталь. Все прекрасно. Я спросила о погоде в Монреале. Тепло. Она явно не была склонна к разговорам. – У меня к вам только один вопрос, миссис Спектер. – Oui? – Как к вам попал Гимов? – Mon Dieux [80] . Надо подумать. Я подождала, пока она думала. – Шанталь увидела объявление на дверях аптеки. Мы позвонили. Котята еще оставались, так что мы поехали и взяли одного. – Поехали куда? – Куда-то вроде конюшни. Там были лошади. – Возле города Гватемала? – Да. Точно не помню. Я поблагодарила ее и отключилась. Будет ли конец ошибкам, которые я совершила, расследуя это дело? Вот же дура! Я все объясняла Райану, но сама так и не сообразила. Шерсть на костях из отстойника в «Параисо» не принадлежала Гимову. Она принадлежала котенку из того же помета, его брату или сестре. Животному с идентичной митохондриальной ДНК. На джинсах Патрисии Эдуардо была шерсть ее кошек с конюшни. Андре Спектер не убийца, а всего лишь озабоченный подонок, который обманывал свою семью и доверчивых юных девушек. Я легла спать. В голове сменяли друг друга миллионы вопросов. Кто убил Патрисию Эдуардо? Почему Диас не хотел, чтобы я опознала тело? Из-за чего поскандалили Патрисия и доктор Цукерман? Сколько людей ответственны за случившееся в Чупан-Я? Кто стрелял в Молли и Карлоса? Что такое обнаружил Олли Нордстерн, что за это его убили? Почему мы не могли обнаружить то же самое? |