Онлайн книга «Днем и ночью хорошая погода»
|
Луи (ошеломленно): Вот. Мод (торжествующе): Видишь белый след на тыльной стороне ладони? Это и есть символ клуба «Nobody is perfect». Всем, кто вступил в него, Жан Лу прижег руку сигаретой. Луи: Ты уверена? Знаешь, я не раз задавался вопросом, откуда взялась эта отметина… А ты? Покажи свою руку. Мод (смущенно): Я полностью разделяла идею Жана Лу, но, понимаешь, след от ожога на женской руке — это не очень красиво. И потом, такая болезненная процедура… Луи (мягко): Да, конечно. (Задумчиво потирает руки.) И что стало с клубом? Мод: О, ты же знаешь, что происходит с такими вещами: они живут один вечер или один год, а потом благополучно забываются. Эдмон: Нет, о таком клубе забывать нельзя. Друзья, мне нужна ваша поддержка! Я написал Алине, что хочу развестись с ней. Анри: Как? Сильвиана: Почему? Луи: Что он несет? Эдмон: Да. Я знаю, вы считаете меня занудой, но мне с вами хорошо и весело. Дома и в Сорбонне я умираю от скуки. Мне хочется остаться здесь, а не возвращаться к Алине и дочерям. Я готов хоть каждый день кататься на велосипеде, лишь бы не уезжать отсюда. Луи: Ничего себе, бунт пятидесятилетних! Эдмон, а как же долг перед семьей и обществом? Эдмон: С меня хватит. Не хочу больше жить на улице Сен-Жак и просиживать все вечера перед телевизором с Алиной и этими глупыми девицами. Или проверять идиотские работы студентов. Или читать идиотские лекции и чувствовать себя идиотским профессором. Хочу остаться с вами и совершать глупость за глупостью. В конце концов, мне осталось недолго жить. Мод: С чего вы взяли? Вы больны? Эдмон: Нет, просто я старый. Мод: Что за бред, мы с вами одного возраста! И вы отлично себя чувствуете. Ну же, Сильвиана, сделай что-нибудь. Сильвиана: Мод, я сделала все, что было в моих силах. Вам напомнить? Мод: Да, ты права. Эдмон, не плачьте, мы что-нибудь придумаем. Хотите — можете больше не ходить в школу. А вашей жене мы пошлем денег. Скажите, мой милый, вряд ли вы со всеми своими дипломами много зарабатываете? Эдмон (хлюпая носом): Триста плюс премии… Мод: Да это же сущие гроши. Хотите — оставайтесь здесь, будете следить за домом. Может, Луи останется с вами. Эдмон (заливаясь слезами): У-у-у, какой я несчастный, я всю жизнь мучился… Мод (твердо): Луи, дай ему глотнуть. Эдмон (в слезах): Никакого алкоголя! Мод: Выпейте. А не то я позвоню Жозефине… э-э-э… то есть Алине. Давайте пейте. Бедный Эдмон, что на него нашло? Луи: Это все молодость, моя дорогая. Вспоминать ее — все равно что дразнить тигра. Время идет-идет, и в один прекрасный день ты замечаешь, что уже не так юн. Эдмон, я рад, что вам понравилось пить, но это моя бутылка. Луи хочет забрать бутылку, но Эдмон вцепляется в нее и залпом допивает остатки. Эдмон: Ох как хорошо. Простите, мои нервы не выдержали. Изабель: Прямо как мои тормоза. Луи: Это одно и то же, моя дорогая. (Обращаясь к Эдмону.) Милый мой, вы не представляете, как приятно это слышать! Мы даже не думали, что у вас есть нервы. Эдмон: Я нисколько не удивлен, что вы могли проявить сомнения на этот счет. Луи: Эдмон, умоляю, не будьте педантом. Три минуты назад вы вели себя как нормальный человек. Эдмон (в слезах): Я постараюсь, клянусь. Мод: Ну хватит-хватит, не стоит плакать из-за таких пустяков. Луи: Это единственное, что у нас осталось, моя дорогая… Мод: Луи, прошу, избавь нас от своих разглагольствований. Ты очаровательный добрый алкоголик, но это не повод доводить Эдмона до слез. Луи: Эдмон плачет не из-за меня, несчастного пьянчуги, который сидит на чужой шее. Он плачет, потому что он честный, образованный, женатый человек, хороший гражданин и отец, да к тому же известный ученый. Знаешь, когда ему было двадцать лет, у него тоже были мечты. Сильвиана: О чем же он мечтал? Мод: Все мы о чем-то мечтали. Но теперь с этим покончено. По крайней мере, я это четко осознаю. Гораздо лучше, чем ты. Ведь тебе наверняка на дне бутылки нет-нет да и является нечто… нечто светлое, доброе, беззаботное… Луи: Ты права. Это случается, хоть и крайне редко. Мод: А я, в отличие от тебя, не пью. Тишина. Внезапно Мод заливается смехом. Кстати, еще немного — и я изменю свое отношение к алкоголю. Анри: Отличная идея. Больше женщин, больше приключений, больше бутылок… Округлых и тонких, светлых и темных… Луи: Даже говоря об алкоголе, ты думаешь о женщинах. Эдмон: Не знаю, выдержит ли моя печень… Мод: Я куплю вам новую. Первый же умерший в Турени отдаст свою печень Эдмону. Сделаем пересадку, сейчас это ничего не стоит. Эдмон: Когда я думаю, что у Алины ни разу в жизни не болела печень… Мод: О нет! Мы не будем убивать вашу жену ради внутренних органов. Бросить ее — еще куда ни шло, но, уходя, прихватить печень — это уже нехорошо. Эдмон: Мод, что вы говорите, мне такое и в голову не пришло бы! Мод: Вам вообще ничего не приходит в голову! Анри: Думаю, Эдмон прав. Нам надо остаться здесь, чтобы вместе состариться и умереть. Мод: Хорошо. Я готова вас содержать. Изабель: О нет! Кажется, вы окончательно сошли с ума! Мод: Напротив, дитя мое. Зато вы начинаете раздражать нас своей молодостью, прекрасной фигурой и бунтовским характером. Скажу честно: нас это утомляет. Мы собрались вместе, люди одного поколения, не знающие, что такое презрение и снисхождение, и решили весело умереть вместе. Вас это удивляет? Изабель: Анри… Анри… ты же не останешься здесь? Анри: Еще как! Мы будем вспоминать юность, устраивать пикники, а по воскресеньям кататься на велосипедах. Не думаю, что ты захочешь разделить со мной эту жизнь. У тебя есть клубы и пляжи. И будущее. Но не забывай, радость моя, что однажды ты тоже состаришься. Как мы все. Изабель (переходя на крик): Нет! Не говори этого! Мод: Так и есть, только вы будете кататься на «веспах» в Сен-Тропе, а не на велосипедах в Турени, вот и вся разница. |