Онлайн книга «Девочки»
|
Опять расставляю вокруг себя пакеты — создаю броню, защищаюсь на свой лад. Снова кладу сверху диктофон. Я еще ерзаю, но с меньшей амплитудой. Хорошо, что вышла в туалет, помогло. — Ты очень талантливая, — заявляет «Он» напрямик. — Спасибо. — А тебя не напрягает, что твоя жизнь — достояние публики? — Я по натуре эксгибиционистка. «Он» смеется. Я очень смешная, так «Он», наверное, думает. — Мне очень понравилась фотография, где у тебя длинные волосы, до пола. — Спасибо. Мои ответы лаконичны. — Ты любишь, когда волосы растрепаны? Я не знаю, что «Он» имеет в виду — фотографию или то, что творится сейчас у меня на голове. — Я, по-моему, еще в детстве не любила заплетать косы. — Я очень рад, что у тебя такая прекрасная жизнь. — Да, жизнь у меня прекрасная, да. — Твой дед умер. — Да, дедушки не стало в прошлом году. — А как бабушка? — Хорошо, ей исполнилось восемьдесят лет, в субботу отпраздновали. — Наверное, трудно было всего этого добиться? — Бывает хуже. — Твои интервью иной раз просто уморительны. — Да. — А вот то, что ты могла бы сигануть из окна, — это уже не смешно. — Не сиганула же. — Не слишком трудно бывает вживаться в такие ситуации? — Не знаю, было ли мне вообще когда-нибудь легко. — Я радовался, когда видел тебя в передачах, с виду ты была в порядке… а то ведь в какой-то момент я задумался. — О чем? — Все ли у нее в порядке… ну, с психикой… ты в такое вживаешься… так… В общем, задумался я… Если всмотреться, твой персонаж точно с левой резьбой… [18] — А... Как бы мне хотелось, чтобы он не слишком усложнял, все-таки для первой встречи… — Нет, я же вижу, ты в полном порядке. В форме… Куришь много… — Да. Простые вопросы, простые ответы. — А танцами ты еще занимаешься? — Когда есть время… — Ты объездила весь мир. — Нет. Я много где побывала, но весь мир не объездила. — У тебя все хорошо… В тридцать четыре года, поверь, не у всех так складывается… — Да. — А я? Как ты меня находишь? — То есть? — Внешне. — Ну… Не знаю… Я нахожу вас таким, какой вы есть. Я ведь вас никогда не видела… До меня вдруг доходит, что я ляпнула. Ну да… Я так и знала, что не надо усложнять вопросы! Можно ли было выразиться иначе? Трудно сказать. Я услышала собственные слова, как будто их произнес кто-то другой, честное слово. После этой неуместной фразы мы оба сидим, словно проглотив языки. Действительно. Разве я ожидала чего-то другого? Ожидала. В том-то и дело. Я думала, что «Он» больше похож на меня. Если не считать цвета глаз, линии роста волос, формы носа, рта, подбородка и ушей, у меня не так уж много общего с этим человеком… — Как поживают твои сестры? — Хорошо. Я сказала им о нашей встрече. Может быть, они тоже придут. Но я в этом не уверена. — Было бы хорошо. А тетя Иоланда еще жива. — Тетя Иоланда? — Моя сестра. Ах да, я что-то такое слышала… Стало быть, сестра этого человека приходится мне родной тетей. — Она бы тоже с удовольствием пришла… — Ох, нет! Целая семья в один присест, не уверена, что сумею столько переварить! Я снова ору и ничего не могу с собой поделать. Вдруг мелькает мысль: а ведь в меню могут быть еще сестры и братья. — Вы женились снова? — Нет. — И у вас… у вас не… — У меня нет других детей. Только вы. «Он» сказал, что у него есть только мы. Мы беседуем уже с полчаса; я поднимаю глаза и вижу бульвар, который просматривается за спиной светловолосого мужчины. По бульвару идет дружок моей старшей сестры. Я едва удерживаюсь, чтобы не протереть глаза. Если язык у меня мелет помимо моей воли, почему бы глазам не видеть то, что им хочется? Но это, кажется, все-таки он. Да, по ту сторону витрины кафе идет дружок моей старшей сестры. Даже не идет, а крадется, как секретный агент. И с быстротой молнии проскальзывает в «Брасери-дез-Эколь». Не здороваясь со мной, садится за столик в другом конце зала. Прячется за газетой, которую на ходу выхватил из деревянной стойки, перед тем как сесть. Так, значит, моя старшая сестра придет… Где же она, чего ждет? А Жоржетта? Дружок моей старшей сестры, ясное дело, явился изображать из себя телохранителя, мало ли что… Я ведь и сама просила Стефана… «Может, ты придешь, посидишь в уголке… На всякий случай…» «Если хочешь, но, знаешь, в среду, днем, там будет полно народу. И потом, боюсь, тебе это только помешает…» — Мне очень понравилась передача… в квартире… Я снова смотрю на него. А? Вы здесь? Надо же, почти забыла, что «Он» собственной персоной сидит со мной в кафе. — Ты так здорово отвечала журналистке. «Он» имеет в виду телепередачу «Откровения». Я в ней целый час говорила о себе. — Да. Не стоит утруждать себя подробностями, раз «Он» ее видел. «Он» знает все. Я не скажу ему ничего нового. Того, чего «Он» не знает, я не говорила в передачах. О том, чего «Он» не знает, «Он» меня никогда не спросит. Застенчивый. — У вас есть друзья? — Да, соседи по дому. Я играю с ними в шары. Не очень-то и люблю это дело, но за игрой можно поболтать немного. — А ваша сестра близко живет? — Нет, в Дроме. [19] — А… По бульвару, с другой стороны, идет дружок Жоржетты! И тоже входит в «Брасери-дез-Эколь» с видом агента ФБР! Ничего себе! Это уже точно не глюки! Он напряжен. Событие-то серьезное, он тоже понимает, чем это чревато. Садится у барной стойки. Однако дружки моих сестер друг дружку не увидели. Дружки обложили кафе. Это начинает походить на западню. Светловолосый мужчина взят в клещи. Скоро над нами пойдет на снижение вертолет. С борта в мегафон отдадут приказ выходить с поднятыми руками. И без фокусов. Попробуйте только ухом повести, и боевой отряд вас обезвредит быстрее, чем я это успею описать… Значит, придет и Жоржетта. |