Онлайн книга «Ледяная трилогия»
|
– Аль, а ты бухой не была? – Что ты! – М-да… А вот с сердцем, ты говоришь… ну… чувство острое. Это как если влюбишься в кого-то? – Сильнее… это… черт его знает как объяснить… ну… когда кого-то очень жалеешь и он очень родной. Уж такой родной, такой родной, что готов все отдать ему, все, ну… ну… это… Николаева всхлипнула. Губы ее задрожали. И вдруг она разрыдалась легко и сильно, словно ее вырвало. Рыдания обрушились на нее. Лида схватила ее за плечи: – Аль, котя моя, успокойся… Но Николаева рыдала сильней и сильней. Редкие посетители ресторана смотрели на нее. Голова ее тряслась. Она вцепилась пальцами в рот, стала сползать со стула. – Алечка, Аля! – поддерживала ее Лида. Тело Николаевой корчилось и содрогалось. Лицо побагровело. Подошел официант. Рыдания рвались изо рта Николаевой вместе со слюной, она трясла головой, слезы летели в стороны. Она бессильно сползла на пол. Лида склонилась, стала шлепать ее по щекам. Потом глотнула из бутылки с минеральной водой, прыснула на уродливо-розовое лицо с искаженными чертами. Николаева рыдала. До хрипа. До икоты. Выгибалась на полу, трясясь как эпилептик. – Господи, что с ней? – испуганно держала ее Лида. – Нашатыря дайте! – громко посоветовал полноватый мужчина. – Истерика типичная. Официант склонился, стал гладить Николаеву. Она яростно выпустила газы. Зарыдала с новой силой. Подошла женщина: – У нее что-то случилось? – С ней плохо обошлись, – испуганно смотрела Лида. – Ужас! Я никогда ее такой не видела… Аль, котя… ну, Аль! Ой, давайте врача вызовем! Женщина достала мобильный. Набрала 03: – А что сказать-то? – Какая разница! – замахала рукой Лида. – Не могу это видеть! – Ну… надо же сказать что-то… – Скажите просто… – Официант озабоченно пожевал маленькими губами. – Девушка плачет. Бубновые 21.40. Пустырь в районе проезда Карамзина. Серебристая «Ауди-А8» стояла с погашенными фарами. В кабине: Дато, Володя Солома и Лом. С проезжей части свернул темно-синий внедорожник «Линкольн-Навигатор». Подъехал. Остановился в двадцати метрах. Из него вышли Уранов и Фроп. В руке Уранова был кейс. Дато, Солома и Лом вылезли из машины. Дато поднял руку. Уранов ответно поднял свою. Уранов и Фроп подошли к Дато. – Здравствуй, дорогой. – Дато протянул короткую руку с пухлыми пальцами. – Здравствуй, Дато. – Уранов протянул свою, длинную и худую. Они обменялись коротким рукопожатием. – В чем причина задержки? – спросил Уранов. – Есть проблемы? – Была одна проблема, дорогой. Но мы ее устранили. Теперь все в порядке. – Что-то с доставкой? – Да нет. Внутренние дела. Уранов кивнул. Оглянулся по сторонам: – Ну что, потрогаем? – Трогай, дорогой. Уранов поднял руку. Фроп открыл заднюю дверь джипа. Из машины вышла Мэр. Подошла к машине Дато. Лом открыл багажник. В нем лежал кофр-холодильник. Лом открыл его. В кофре поблескивал лед. Мэр сняла с рук перчатки синей кожи, убрала их в карман. Постояла, глядя на лед. Потом положила на него руки. Глаза ее закрылись. Все замерли. Прошло 2 минуты 16 секунд. Губы Мэр раскрылись. Изо рта вместе с выдохом вырвался стон. Она сняла руки со льда и прижала к своим заалевшим щекам: – Норма. Мужчины облегченно зашевелились. Уранов передал Дато кейс. Дато открыл, глянул на пачки долларов. Кивнул, закрыл. Мэр повернулась и пошла к своей машине. Лом закрыл кофр, вынул из багажника, передал Фроп. Фроп понес его к машине. Лом захлопнул багажник. – Когда следующую? – спросил Дато. – Недели через две. Я позвоню. – Уранов сунул руки в карманы бежевого плаща. – Хорошо, дорогой. Уранов стремительно пожал ему руку, повернулся, широко зашагал к машине. Дато, Лом и Солома уселись в свою машину. – Пересчитай. – Дато передал кейс Соломе. Тот открыл, стал считать деньги. Внедорожник резко развернулся и уехал. Лом проводил его долгим взглядом: – Все-таки не врублюсь я, Дато. – Чего? – закурил Дато. – Ну, блондины эти… чего это за лед? – Какое твое дело? Товар сдал – и все. Поехали. Лом завел машину, вырулил на шоссе: – Да это понятно. А чего, нельзя им другой лед подсунуть? А то, бля, жалко. Кусок льда какой-то и такой крутняк вокруг: лед, лед, лед. А что за лед? Никто не знает. Да еще сто штук стоит. Пиздец какой-то. – Я и не хочу знать, – выпустил дым Дато. – Каждый дрочит, как он хочет. Главное, что он не радиоактивный. И не токсичный. – А ты проверял? – А как же. – Тогда тем более – подложить можно куклу. Чего – заморозим два ведра воды. И пиздец! – хохотнул Лом. – Зеленый ты. Хоть и парился, – зевнул Дато. – Им уже подкладывали, – пробормотал Солома, считая доллары. – Кто? – спросил Лом. – Вовик Шатурский. А потом его нашли. На помойке, блядь. С перерезанным горлом. – Бля! – удивился Лом. – Так это… погоди! Он что, и лед возил тоже? – Возил. До нас с Гасаном. Они с Жориком вместе и возили. – А теперь вместе подземным бизнесом занимаются. – Солома захлопнул кейс, передал Дато. – В акционерном обществе «Мать сыра земля». Слыхал про такое? – улыбался Дато. – Перспективная контора. Хочешь, телефончик дам? Дато с Соломой засмеялись. – Бля, – удивленно качал головой Лом, не отрываясь от дороги. – А я думал, Вовика пиковые загнули. – Нет, братан, – положив кейс на колени, Дато забарабанил по нему короткими пальцами, – это не пиковые. Это бубновые. – А как же? А это… Дато, скажи, а вот этот лед, он вообще… – продолжал Лом. Дато перебил: – Какой, блядь, лед! О чем ты со мной трешь, пацан? Лед! Пиковые! Жорик! У меня более серьезные вещи в башке! – Чего такое? – притих Лом. – Мэрия опять, что ли? – Какая, блядь, мэрия! – Шишка опять нагадил? – Какой, на хуй, Шишка! |