Онлайн книга «Толчок восемь баллов»
|
Настежь открыта дверь в Бабушкину комнату. Бабушка протягивает руку к веревке от рынды. Бом-м-м!!! Неподвижно продолжает сидеть Настя. В кухне Нина Елизаровна бросает взгляд на часы и кричит: — Настя, ты же видишь, что я готовлю Лидочку к отпуску! У меня же не десять рук! Сейчас же переключи на Бабушкину программу! Ну что за ребенок! Настя лениво встает из кресла, щелкает переключателем, и на экране телевизора появляется Хрюша с партнерами из передачи «Спокойной ночи, малыши». — И отодвинься! — кричит Нина Елизаровна, сбрызгивая пересохшее белье. — Не перекрывай Бабушке экран! Из своей комнаты Бабушка внимательно следит за кукольно-назидательным сюжетом, напряженно вслушиваясь в голоса телетравести. Что-то напевает на кухне Нина Елизаровна. Настя медленно встает с дивана, подходит к старенькому комоду красного дерева, уставленному женскими безделушками и шкатулками, и открывает самую большую шкатулку, доверху набитую лекарствами. На экране Хрюша уже показывает мальчикам и девочкам всей страны ветхозаветный мультфильм, и Бабушка с тоской отводит глаза. * * * …Под корабельной рындой, на отрывном календаре — 23 февраля 1947 года. В большой адмиральской квартире Дедушка в компании флотских приятелей весело, шумно и пьяно празднует получение юбилейной медали «30лет Советской Армии и Флота». Вокруг стола порхает Бабушка в креп-жоржете. Рядом с Дедушкой сидит его верный Друг — единственный не морской офицер. Маленькая Нина считает орденские колодки на отцовском кителе и на висящем портрете министра обороны Булганина… — Ура! У министра меньше, чем у папы! Пьяный Дедушка весело снимает со своего кителя новенькую медаль и прикалывает ее к портрету. И получилось смешно! Бабушка хохочет, целует Дедушку, пряча глаза от Друга. Все веселятся, кричат, чокаются с портретом, пьют за здоровье маршала… А Друг с ласковой улыбкой смотрит то на пьяного Дедушку, то на развеселую Бабушку, то на проколотый портрет члена правительства. * * * Когда уже все, кажется, спят мертвым сном, возвращается Лида. Как только раздается осторожный поворот ключа в двери, Нина Елизаровна тут же открывает глаза. Она слышит, как Лида почти бесшумно входит в квартиру, как проскакивает в ванную, как течет вода из душа. Полежав еще несколько секунд, Нина Елизаровна приподнимается на локте, убеждается в том, что Настя на своей раскладушке дрыхнет без задних ног, и встает. * * * Бабушка в своей комнате лежит с открытыми глазами, скошенными в темноту куда-то в коридор, ванную, откуда доносятся неясные приглушенные голоса дочери и старшей внучки. Ей кажется, что там кто-то всхлипывает, и правая полуживая сторона лица Бабушки принимает тревожное, испуганное выражение… * * * В тесной ванной зеркало висит над умывальником. Для того чтобы увидеть себя в полный рост, Лида стоит на шаткой табуретке, одетая лишь в яркие купальные трусики и узенький лифчик гонконгского производства. В руке она держит пестрый пакет из-под купальника и, не без изящества и грациозности, изображает на своем неверном пьедестальчике позы записной манекенщицы. Нина Елизаровна, в одной пижаме, всплескивает руками: — Как тебе идет, Лидка! Фантастика! Мужики должны просто дохнуть как мухи! Сколько? — Ну какая тебе разница, мамочка! Важно, чтобы было в чем раздеться! Вернусь из отпуска, возьму халтурку и рассчитаюсь. Наш бюджет — неприкосновенен. — Потрясающе, Лидуня… Я так за тебя рада! * * * А Бабушка все вслушивается и вслушивается в веселое курлыканье из ванной. В ночной тишине оно так похоже на плач и стенания. В какую-то секунду она уже протягивает руку к веревке от рынды, как вдруг явственно раздается счастливый смех ее дочери. Бабушка сразу теряет интерес к происходящему. Рука ее бессильно падает на постель, глаза тоскливо упираются в потолок, на котором покачивается свет уличного фонаря. * * * Теперь на табуретке перед зеркалом стоит Нина Елизаровна. Она умудрилась сохранить в своем возрасте хорошую фигуру, и этот заморский купальник оказывается и ей впору. — Мамуля, ты неотразима! Возвращаюсь — сразу беру две халтуры и достаем тебе точно такой же! — Не очень откровенно, а? — тревожно спрашивает Нина Елизаровна. — Блеск, мамуль! Фантастик, се манифик, форми-дабль, елки-палки! Открывается дверь, и появляется Настя в коротенькой, еле доходящей до бедер ночной рубашонке с глубоким вырезом на груди. — Вы что, ребята, офонарели? Первый час ночи. — А ну иди отсюда, — строго говорит ей Нина Елизаровна с табуретки. — Марш в постель. Завтра не добудишься. Но Настя даже ухом не ведет. Она критически осматривает мать в ярком купальнике, с видом знатока щупает материал на трусиках и презрительно говорит: — Гонконг. Дешевка. Красная цена — полтинник в базарный день. — Сколько?! — в ужасе переспрашивает Нина Елизаровна. — Пятьдесят рэ, — поясняет Настя. — Это правда? — Нина Елизаровна растерянно смотрит на Лиду. Лида виновато кивает головой. — Чего ты пугаешься? — ухмыляется Настя. — Хороший фирмовый купальник тянет на двести пятьдесят. — Чем же он должен быть еще лучше?! — плачуще восклицает Нина Елизаровна и неловко слезает с табуретки. — Гораздо более открытый, — объясняет Настя. — Кошмар! Ты-то откуда все это знаешь? — Я что, на облаке живу, что ли? — невозмутимо говорит Настя. * * * Бом-м-м!!! — раздается первый утренний удар корабельной рынды. — Настюша, я мою посуду! Вынеси скорее судно из-под Бабушки! — кричит из кухни Нина Елизаровна. — Я ничего не знаю — я убираю раскладушку! — Ну что за паршивая девка!.. — чуть не плачет Лида. Уже готовая к выходу из дому, она бросается в комнату Бабушки, осторожно выпрастывает из-под нее судно и мчится с ним в ванную. Нина Елизаровна всего этого не видит и поэтому снова кричит: — Кому я говорю, Настя! Не тебе — мне потом белье застирывать! — Лидка уже выносит! Чего вы на меня с утра, как два Полкана? Дверь в ванную открыта. Видно, как Лида второпях споласкивает судно, спускает воду. — Мамочка, ты не брала мой проездной? — Нет. — Зачем тебе проездной? — спрашивает Настя. — Тебя на машине возят. — Дура! Пока меня возят только в одну сторону. Мамуля! Ну посмотри, где мой проездной! — Лида пробегает с судном через комнату. |