Онлайн книга «Робинзон. Инструкция по выживанию»
– Фонари? Пойдемте покажу, – вахтенный повел Робертсона к фонарям. На обратном пути Робертсон зашел в гальюн 10-го отсека. – Хорошо живет на свете только Винни Пух, – сказал он, закрывая за собой дверь. Взрывы в восьмом и девятом отсеках прогремели почти одновременно. «Аварийная тревога! Пожар в восьмом! Горит.» «Аварийная тревога! Пожар в девятом!» Одновременно с пульта электриков «Кама»: «Короткое замыкание в сети 380 вольт 50 герц!» Центральный: «Аварийная тревога! Короткое замыкание в сети 380 вольт 50 герц в восьмом и девятом отсеках!» В центральном отсеке немедленно оказалось все начальство. Сработала аварийная защита обоих бортов – свет погас, через мгновение включилось аварийное освещение от батареи. Лодка потеряла ход. «Лодка всплывает! Глубина пятьдесят метров! Продуть среднюю!» Продувается средняя группа ЦГБ – лодка в надводном положении. Центральный вызывает 8-й и 9-й: – Восьмой! Девятый! – Есть восьмой! Есть девятый! – Что у вас? – Горит! Горит все! И мы. горим. В самом начале тревоги вахтенный десятого открыл переборочную дверь в девятый и исчез в дыму. К двери тут же подскочил командир отсека Балаян, загерметизировал ее, вставил болт и скомандовал: «Всем включится в ПДУ! ЛОХ на себя! ЛОХ на себя!» – Не успели они дать ЛОХ на себя! – сказал старпом в центральном. – Все! В корме тишина. Живых там нет. – Шестой! Шестьдесят пятый! – Есть шестой! Есть шестьдесят пятый! – Как обстановка? – Загерметизирована переборочная дверь в восьмой отсек! Загерметизирована носовая переборка! Дыма в отсеке нет! Газовый состав в норме! Температура переборки растет! Сейчас – сто двадцать градусов! – Пять миллиметров подпор воздуха в отсеке от пневмоинструмента! – Есть! Пять миллиметров подпор воздуха от пневмоинструмента! – Восьмой! Девятый! – ответа нет. – Десятый! Десятый! – вызывает старпом. – С десятым тоже нет связи! – Кто в десятом? – Матрос Фомин. – Значит, у нас пожар в трех отсеках? – Пока известно только о двух отсеках! Десятый молчит. – Восьмой! Девятый! Десятый! – зовет и зовет старпом. – Есть десятый! Это Робертсон! Я здесь! Я один! Я жив! С началом тревоги Робертсон выскочил из гальюна, бросился к двери – но она уже была загерметизирована. Он вставил в дверь болт и загерметизировал все переборочные клапаны. Он слышал, что центральный вызывает десятый, он отвечал, но центральный, похоже, его не слышал. Из-за пожара связь теперь была односторонней. – Десятый! Десятый! – вызывал и вызывал отсек старпом. – Есть десятый! В отсеке только я! Робертсон! – Десятый! Десятый! – Не слышат! Они меня не слышат! – Сколько у нас людей в восьмом, девятом, десятом отсеках? – спросил командир. – На момент аварии в восьмом – два человека, в девятом вместе с Балаяном десять человек. Он собрал на отработку своих турбинистов. Итого – двенадцать. И еще вахтенный десятого матрос Фомин. – И еще в корме лейтенант Робертсон, – откликнулся флагманский по живучести. – А этот что там делает? – Изучает расположение аварийных фонарей. Он как раз из десятого должен был переходить в девятый. – Значит, и Робертсон тоже. Четырнадцать человек. Дали ЛОХ в восьмой и девятый? – Дали. – И что? – Ничего. – Температура переборки в восьмой? – Сейчас запрошу. Как температура переборки? – Растет. – Дайте еще ЛОХ! – Дали. Растет. Уже 150 градусов! – Там есть чему гореть. ВВД в эти отсеки перекрыто? – Да! – Командира БЧ-4 в центральный! Готовим донесение в штаб! Штаб. Командующий Северный флотом. – Как обстановка? – Предположительная причина пожара – короткое замыкание в сети 380 вольт 50 герц! Восьмой и девятый отсек! – Предположительная. Что с десятый отсеком? – По десятому отсеку доклада нет. Он вне пожара. Лодка в надводном положении. Питание – от батареи. – Долго они на этом питании не продержатся. Сколько до них ходу? – В этом районе возвращается со службы К-32. Она будет на месте через шесть часов. – Теплоходы? – «Хабаров», «Светлов» уже направлены в этот район. Будут на месте примерно через сутки. – Сутки. К-32 идти к 216-й. Всплыть, подойти к лодке. Находиться там до прихода теплоходов. Теплоходам – эвакуировать людей, взять лодку на буксир. На лодке остается аварийная партия. Спасатели? – Направлены в район. Будут через тридцать шесть часов! – Через тридцать шесть часов. Как там погода? – Море пять баллов. Ожидается усиление ветра. Лодка, центральный пост. Полутьма– освещение от батареи минимальное. – Как переборка в восьмой? – Температура стабилизировалась. – Сколько? – Сто восемьдесят уже три часа. – Медленно. У нас все медленно. – Аварийные партии готовы. – Понятно. К нам идет К-32 и теплоходы со спасателями. Ближе всех К-32. Робертсон в десятом в это время ныряет в трюм. В трюме вода. Он сидит в ней по горло. В отсеке все нагрето, как в сауне. Он пробовал включаться в изолирующий противогаз, но тут же сорвал маску с лица – горячая, и кислород горячий – обжигает горло. Теперь он делает так: он выныривает из трюма, хватает ртом воздух и снова погружается в воду. В трюме воды примерно по шею. Воду он добавил из-за борта через клапан вентиляции трюмной магистрали. Он сидит под водой столько, сколько может выдержать, потом – вынырнул, схватил воздух и опять под воду. К лодке подошла К-32. Она встала рядом, прижалась к борту С нее на 216-ю прыгнула аварийная партия. В центральный К-216 спустился командир К-32. – Ну? – сказал он. – Что надо делать? Раненые, обожженные есть? – Нет. Аварийные фонари понадобятся. – Уже принес. Света проснулась в шесть часов утра. Ей приснился огонь, в огне мечутся люди, люди кричат. Она вскочила, и первое что сказала: «Саша! Саша!» |