Онлайн книга «Ш-ш-а...»
|
Я сел за стол, и она спросила: – Налить тебе чего-нибудь выпить? – Чего-нибудь. Она подала лимонад с кусочками лимонов. – Рей, что с тобой? Почему ты так одет? – Мне жить негде. Не мог тебя найти. – Значит, твой пиджак – сигнал? Нечто вроде доски объявлений? – Она взяла меня за руку. – Как ты жил это время? – Тысячу лет пришлось бы рассказывать. Значит, ты так и не видела объявление в газете? – Какое объявление? – Я тебя разыскивал. Можно сказать, потерял и нашел. – Я газет не читаю. С тобой все в порядке? Я имею в виду, не нужна ли тебе медицинская помощь? – Со мной все в порядке, насколько возможно. На самом деле я приехал разузнать о маме. И о себе. Есть несколько вопросов. Думаю, ты должна знать ответы. – Не знаю, понравятся ли тебе мои ответы, Рей. Не знаю, помогут ли они тебе. Даже не знаю, признаешь ли ты их ответами. – Ты же прислала мне письма. Зачем? – Ох, Рей, я должна была за тобой приехать после отъезда твоей матери. Но если бы приехала, возникли бы проблемы с мужчиной, который говорил, что любит меня, и врал. – Пожалуй, я прав. В этом мире нельзя знать одну истину. Она пошла на кухню, снова наполнила стакан. – Мне это очень неприятно слышать. Истины существуют. – Например? Она вернулась, поставила стакан на стол. – Например, вот эта. – Взяла мою руку, приложила к своему животу. – У тебя под рукой младенец. Это истина. И с каждым днем становится все истиннее. – У тебя будет ребенок? От кого? – От любящего меня мужчины. – Откуда ты знаешь, что этот мужчина действительно тебя любит? И где он? – У нас совсем другие отношения. Он живет далеко. Мы видимся несколько раз в году. Я могу любить только на расстоянии. И это тоже истина. Я открыла свою истину, а остальное пусть летит мимо, как листья. Никогда не пытаюсь поймать листья, никогда за ними не гоняюсь. – Ты очень на меня похожа, – сказал я, отдергивая от живота руку. – Наверно, раз мы столько времени пробыли вместе. Как ни удивительно, у меня от тех лет сохранились только хорошие воспоминания. – Люди странно реагируют на мое присутствие. – Ничего. Мир странный, даже когда он настоящий. Кажется, будто я возвышаюсь над креслом. Давно себя так удобно не чувствовал. Все тихо, гладко. Кости распрямляются. Кровь в жилах бурлит водопадами. Дыхание испускается крупными кольцами. Сердце укрывается покрывалом из роз. Сейчас я впервые чувствую себя в безопасности. – Хочешь увидеть себя по телевизору? Уже почти пять. Новости через минуту начнутся. Мы прошли в гостиную. На улице шел дождь, тяжелые крупные капли плюхались в огромное окно, по небу гладко катились пухлые серые жирные дождевые тучи. Телевизор брызгал быстрым белым статическим электричеством, размывавшим женское лицо. За ним мелькало изображение Триггера, препровождаемого в тюрьму. – Сегодня выдан ордер на арест Гарольда Скотта, обвиняемого в убийствах в центре города, которые держали население в страхе с начала лета. Задержанный вчера вечером полицией на месте преступления Скотт, именующий себя Триггером, впоследствии признался в совершении других убийств. Согласно источникам, подозреваемый считает себя белым сверхчеловеком, однако выбирал жертв подобных себе. Допрошенный раньше полицией Реймонд Пуласки, которого вы видите, был замечен в компании Триггера перед последним убийством. Сегодня полиция освободила его. Экран вдруг заполнили другие говорящие головы. – Ему даровали жизнь без всяких условий насчет одежды. Две другие головы рассмеялись, а Мисси выключила телевизор. Видно, как дождь замерзает на улице, постукивая в окно тысячью ледяных птичьих клювиков. – Переходи к делу, – шепнул Стиль так громко, что она услышала. – Что? Я очутился в ловушке. Он может сказать что угодно, в любой момент. Я не защищен не только от него, но и даже от мыслей о Рее. Теперь он загнал меня в угол. Такова его игра. Он снова вышел на поле. – Можно мне в ванную? – Разумеется, Рей. Она за углом. Я поспешно вошел, закрыл дверь. За круглым окном идет снег. – Вет-нет, – сказал я ему. – Есь-кров ез-слов. – Я становлюсь муравьишкой. Пора валить отсюда. – Кий-кров ит-дров, си-дров, чишь-кров. – О-брат, вай-назад, о-брат, вай-назад! – Ш-ш-а. Вет-нет. Ут-дом, чью-днем, я-в-нем. – Усть-дом, уйдем, дет-лихо, ди-тихо. Мисси громко постучала: – Рей? Я притворно закашлялся и выдавил среди кашля: – Прошу прощения. Хоккей-о'кей. – Что? Ну-ка, выходи оттуда. Я сейчас тебя уложу. Она открыла дверь, и я сообразил, что сижу на унитазе, обхватив руками голову. Пот течет по лицу крупными каплями вроде капель дождя на улице. Большие пальцы глубоко впились в щеки. Мисси помогла мне встать, отвела в спальню. Сняла с меня пиджак. – Больше он тебе не нужен. Ласково уложила меня, накрыла мягким белым покрывалом. Я смотрел на нее снизу вверх. Она улыбалась, лампочка искрилась, рассыпала искорки света белым фейерверком. Дверь за ней закрылась, и Стиль шепнул: – От-так, ир-дурак, нул-день, шла-тень. Я на минуту закрыл глаза, но во мне по-прежнему стоял шум, шли сразу три фильма, разговаривали люди в полном ресторане, попугайничала сотня попугаев, вопили триста парикмахеров, все, кого я когда-либо видел, сидели за столом, обсуждая каждый мой поступок, постанывая, жалуясь, угрожая, бросая в воздух бумаги, распевая декларации против меня, провозглашая новые законы, советуясь со священниками, посылая извинения королям и президентам. Когда я открыл глаза, у постели стоял на коленях Стиль. – Что будет? – спросил он. – Ты о чем это? Откуда я знаю? Некогда было подумать. Уходи, уходи. – После всего, что я для тебя сделал? – Что именно? – Не помнишь, как люди орали: «Рок-звезда, рок-звезда»? Тот вечер для них стал в году самым памятным. – Начинаю думать, что они надо мной насмехались. – Да пошли они в задницу. Я достиг своей цели. – Своей. Не моей. – Играешь словами, Пуласки. – Не хочу тебе хамить, Стиль, только ты слишком долго висишь у меня на хвосте. Становишься таким же тяжелым, как мои ноги, когда я иду по улице. Я устал таскать тебя за собой. |