Онлайн книга «Приказчик без головы»
Не чуя подвоха, Тарусов вдобавок развел руками: – Ну не знаю… Сашенька снова поднялась: – А хочешь прямо с понедельника? – Как это? – Отцу требуется юрист… – А я тут при чем? – Ты доктор права! – Шура! Шура! – У князя затряслись руки. – Я… Я не желаю подачек! – Какие подачки? В конторе работать надо! – А я разве не работаю? – Диди тоже вскочил. – Работаешь! Но не зарабатываешь! Во всяком случае, столько, чтобы содержать еще и Клашку с Васюткой! – Послушай! Я пытаюсь найти компромисс… – За счет меня! – Но я… я никак не могу… У меня дело назначено! – Так делай его, хватит диваны просиживать. Бери ноги в руки и отправляйся на Петербургскую! – Что-то еще? – Диди потихоньку начал вскипать. – Когда вернешься, погоняй старших по ботанике. А с Володей почитай по-французски вслух. Он окончания проглатывает… Князь от неожиданности закашлялся. Почувствовал себя Золушкой, которую за все ее добродетели лишили бала, надавав кучу невыполнимых поручений. – А про Клашу закончим вечером, – добила его княгиня. – Я на рынок опаздываю! Того и гляди, пупырышки закончатся. Сашенька выскользнула через черный ход. Ильфат подозрительно покосился, но не узнал. Нарочито медленно Тарусова продефилировала перед Глебкой – даже не оглянулся. Вот как одежда и яркие румяна меняют внешность. Отлично! Прикинув, а не прокатиться ли по такой жаре на пролетке, Сашенька решила все же до Фурштатской прогуляться пешком – крестьянкам лихачи не по карману. В простонародном наряде обнаружились свои преимущества: льняной сарафан и ситцевая сорочка гораздо лучше продувались, нежели облегающие платья из дорогой, но тяжелой ткани. Вот только зонтик от солнца не помешал бы! В съезжем доме Литейной части [25] Тарусова выстояла длинную очередь и перед дверью в кабинет помощника смотрителя мечтала об одном: поскорее отсюда выбраться. Душно, тесно, вонько, влажно, а она без веера! Лысый помощник оглядел Тарусову привычным к чужой беде взглядом, не стесняясь, вытащил из только что принятой передачи яблоко, буркнул: – Ну? – К Антипу Муравкину. – Кто? – вонзая гнилые зубы в плод, поинтересовался помощник. – Муравкин. Разве не у вас сидит? – удивилась Сашенька. – У него в среду суд, должны были перевезти. – Может, и у нас! Кто? – В каком смысле? – снова не поняла Сашенька. – Ты ему кто, тетеха? – зашипела сзади старуха в черном. – А-а-а! Жена! – Давай передачу! Неположенное есть? – Помощник догрыз яблоко и схватился за следующее. – Мне бы свидание! – Разрешение есть? Сашенька помотала головой. – Без разрешения от следователя не положено! Следующий! – Рубчик, рубчик сунь! – опять подсказали сзади. – Э-эх, скобариха бестолковая… – Следующий, говорю! – прикрикнул на Сашеньку помощник смотрителя, но та уже вытаскивала из широкого кармана узелочек с деньгами, скрепленный от потери булавкой. – Нате… Увидев россыпь серебра и купюры, необдуманно вытащенные княгиней, чиновник осклабился: – Ого! А билет-то есть? – Какой билет? – не поняла Сашенька. – Какой-какой? Желтый! Трудами праведными таких грошей не заработаешь, – помощник погрозил пальцем и сально осклабился: – Есть или нет? – Есть! – чтобы отвязаться, соврала Сашенька. – Покажи! – Не взяла с собою! – Тогда еще полтинник! – Дай ему, дай! – снова зашептали сзади. – Вдвоем побудете! [26] Старуха в черном драдедамовом [27] салопе не ошиблась. Сашеньку отвели в отдельную камеру, где велели ждать. Она осмотрелась: откидная к стене кровать, деревянная скамья, столик, табурет и маленькое зарешеченное окно. Где-то в глубине коридора послышались шаги. Черт! Свет из окошка падал прямо на табурет! Сашенька попыталась перенести его в дальний угол, но оказалось, что он привинчен к полу. Шаги приближались. Что делать? Чем позже Муравкин раскроет обман, тем больше она узнает. Сашенька села на табурет, наклонила голову к коленям и прикрыла ладонями, как будто плачет, лицо. Какого бы роста ни была Маруся, как бы ни отличались они с ней по фигуре, в первый миг, очутившись из освещенного коридора в темной камере, Антип примет Тарусову за жену. Ждет ведь, поди! А там как Бог даст… Лязгнула дверь. Сдавленный радостный вздох: – Маруся! – Полчаса! – пробурчал надзиратель и захлопнул дверь. Вошедший бросился к Сашенькиным ногам: – Ты все-таки пришла! Сашенька чуть наклонилась, поцеловала Антипа в затылок и тихо спросила: – Зачем ты признался? Голос сразу Сашеньку выдал. Муравкин в ужасе отпрянул, чуть не упав спиною навзничь: – А! Ты кто?! – Друг, – коротко объяснила Тарусова. – Хочу вытащить тебя из тюрьмы! Молодой мужчина с курчавой бородкой и сбитым вправо носом смотрел на Сашеньку испуганно и недоверчиво. Тарусова схватила его за руку: – Ты же не убивал Сидора? Так ведь? Антип кивнул. – Назови тогда убийцу! Он помотал головой. – Маруся? Муравкин со злостью выдернул руку: – Зря стараешься, лярва! [28] Ишь, Маруськой вырядилась! Правильно Каланча говорит, сыскные хуже шпанки! [29] Мало вам меня, заодно Маруську в кандалы хотите обуть… Нате, выкусите! Антип показал Сашеньке неприличный жест. – Дурак, я не из сыскного! – обиделась Тарусова. – Кто б тебя?.. Да в отдельную камеру?.. – Я в газете служу! О суде твоем буду писать. |