Онлайн книга «Приказчик без головы»
– Не реви! Хорошо, Марусю твою я сама отыщу. И спрячу так, что никакая калина-малина не сыщет. Антип бросился Тарусовой в ноги: – Спасибо, барыня! Всю жизнь за вас молиться буду! А Марусе, ежели найдете, скажите, что люблю ее. Больше жизни, больше свободы! – Обязательно скажу! – пообещала растроганная Сашенька. – Все, мне пора. Может, еще какие просьбы есть? Антип опустил глаза. – Да говори, не стесняйся! – Не знаю имени-отчества… – Ал… Мария Никитична! – Марья Никитична, если можно… Если есть… Одолжите хоть рубль. В тюрьме без денег никак! Сплю, как собака, под лавками, Череп каждую ночь грозится… Антип вдруг замолчал. – Череп? Это кличка? – Да! – И чем угрожает? – Вам лучше не знать! Простите, что денег прошу… – Нет, что ты… Сейчас, сейчас… – Я, как выйду, верну. Сашенька успела отстегнуть булавку, залезть в узелок и достать серебряный рубль с профилем императора Александра Освободителя, как вдруг дверь открылась: – Ты, что ли, Маруська Муравкина? Лица было не разглядеть, однако силуэт в проеме впечатлял. Подобные только у начальников бывают, подчиненным так не разъесться! – Нет, это… – попытался сказать правду Антип, но Сашенька закричала из-за его спины: – Я это, я! Маруся! Не хватало еще, чтоб разоблачили! Торопливо обняла оторопевшего лжемужа: – Не волнуйся, Антипушка! Ничего мне не сделают! – Ну-ка за мной! – скомандовал силуэт. – Так надо! Иначе свидание бы не разрешили, – объяснила Сашенька Антипу на прощание, сунув в руку деньги. В уже знакомой комнате помощника смотрителя стало еще жарче. И от безжалостного солнца, испепелявшего все живое через распахнутое окно, и от выволочки, что устроил подчиненным силуэт: – Безобразие! На час не оставить! Старуху-мать не навестить! Надзиратель понуро молчал, тщательно изучая трещинки в полу, – его распекали за компанию, свидание разрешил не он, а помощник смотрителя. Но тот от каждого начальственного крика лишь сжимал плечи и недоуменно гримасничал, не понимая, в чем провинился. Деньгами за неположенные свидания он всегда с силуэтом, то бишь смотрителем съезжего дома, честно делился. Может, кто-то более высокому начальству об этих безобразиях донес? Ну так и скажи, зачем комедь ломать? – Вам что было велено, остолопы? А? – Нести исправно службу, господин смотритель! – уставно отбарабанил помощник. – Насекомый ты бестолковый! Было велено, если явится Муравкина, задержать ее и препроводить на Большую Морскую к господину Выговскому. А вы что натворили, дураки окаянные? Преступникам свидание устроили? Ах вот в чем дело! Помощник от радости безо всякой команды сделал «вольно». Сразу сообразил, как выкрутиться. – Небось деньги сшибли? – продолжал разоряться силуэт. – Трусцой на Сахалин поскачете… – Осмелюсь доложить, господин смотритель, – улыбнулся помощник. – Свидание было предложено нарочно, чтобы искомая Муравкина не скрылась. Я в кабинете один, а вдруг при задержании она мне в морду кислотой плеснет? А? Сами говорите, преступница. Потому обходительно предложил ей с мужем поговорить, а покамест за господином Выговским послать. – Кого отправил? – Такое не всякому поручишь. Лично решил сходить! Тут недалеко. Они-с на Кирочной живут. – А вдруг, пока бы ходил, Муравкина деру дала? – Из запертой камеры? Невозможно-с! – А-а… А ты, смотрю, молодец! Хвалю! Где Выговский? – Так дома отсутствуют-с, – соврал помощник. – Потому обратной дорогой принял решение сопроводить Муравкину на Большую Морскую. Только вернулся, а тут ваше благородие прибыли-с! Разрешите отправляться? – Разрешаю! Один справишься? – Не сомневайтесь, – снова улыбнулся помощник. У бабы деньги имеются, если не захочет на Морскую, так и не надо. Отпустит по дороге к всеобщему удовлетворению. – А ежели кислотою в морду? – ехидно спросил начальник. Помощник побледнел. Как же он так опростоволосился? – Поедешь с надзирателем. И расписку принесешь, что доставил! – грозно произнес силуэт. – Знаю я тебя! Сопроводительное, смотри, не забудь! Глава шестая
Солнце к полудню окончательно перепутало Петербург со Стамбулом: на булыжных мостовых впору было жарить блины, в редких лужицах – варить яйца, а от лысины помощника смотрителя – зажигать лучины. Сашенька жару переносила плохо, самый лютый мороз был ей милее: зимой и укутаться можно, и чаем согреться. А летом в длинном до пят платье как будто заживо варишься. Потому предложила оплатить экипаж. Непременно закрытый! К имевшимся злоключениям не хватало со знакомыми столкнуться. Обливавшийся потом помощник возражать не стал, а надзиратель в благодарность даже руку Сашеньке подал, когда в экипаж садилась. Дорогой Тарусова предложила денег, чтоб отпустили. Встречаться с Выговским в ее планы не входило. – А сколько у тебя? – заинтересовался помощник. – Много. Считайте! – Сашенька протянула узелок. – С медью двадцать семь рублев, – подмигнул надзирателю помощник смотрителя, закончив счет, и, привстав, сунул добычу в карман штанов. – Ишь ты, богатейка! На корову передком накопила. Сашенька не все слова, правда, поняла, но приободрилась. – Высадите меня у Соляного рынка, – попросила она, – огурцов еще надо… Конвоиры дружно рассмеялись: – Потом купишь! Сначала на Морскую! – Вы же деньги взяли! – возмутилась княгиня. – Деньги? – делано удивился помощник. – Какие деньги? Сашенька прикусила губу. Ее обокрали! Нагло, среди бела дня, в центре Петербурга. И что самое обидное – по собственной глупости. – Отпустите! Если двадцать семь мало, – с мольбой в голосе и слезами на глазах попросила Сашенька, – завтра еще принесу! – Вот завтра и отпустим, – ехидно улыбнувшись, пообещал помощник. – Я жаловаться буду! – Кто тебе, гулящей, поверит? Четырехэтажное здание на Большой Морской, долгие годы служившее резиденцией обер-полицмейстеру, словно средневековый замок, вмещало его жилище, канцелярию, конюшню, пожарную и тюрьму. Но после реформ Федор Федорович Треплов переехал в дом военного губернатора [34] , а на Большой Морской, 24 разместили Адмиралтейскую часть петербургской полиции. Там же ютилось любимое детище Треплова – Сыскное отделение. Федор Федорович долго убеждал императора создать специальную службу для розыска преступников и осенью 1866 года [35] таки уговорил. За прошедшие три года начинание обер-полицмейстера было признано успешным, однако ни переселять, ни увеличивать штаты с финансированием и уж тем более распространять опыт на остальные города и веси никто не торопился. |