Онлайн книга «Дождь из высоких облаков»
|
– Это старческое, – определила Марина. – А как у него с памятью? – Позавидовать можно. Стихи наизусть читает. – Странно... – И к нему опять кто-то приходил. – Кто? – со знобливым страхом прошептала Марина. – Не знаю... Уже не первый раз к нему являются какие-то люди. Они с ним пьют чай и рисуют какие-то карты. Сама видела одну такую... – Неужели он впадает в детство? – По поведению не скажешь, совершенно здраво рассуждает... Мало того, эти тайные гости недавно принесли ему дерево. – Дерево? – Ну, палку такую, сучковатую. И папа сделал из нее посох. Марина расширила глаза от холодящего ужаса таинственности. – А зачем ему... посох? – Сказал, третья точка опоры. Полагается ему по возрасту, поскольку нет внука. Но самое интересное не в этом. – Надя открыла сумочку и стала копаться в ней. – Сейчас, погоди... Вот! Вынула что-то завернутое в салфетку. – Что это? – Посмотри и скажи что. Марина развернула – на салфетке лежал отпиленный от дерева сучок, размером с тюбик помады. Она повертела его в руках, взвесила, зачем-то понюхала, ковырнула ногтем. – Железо какое-то... – Нет, это дерево, но очень похожее на медь. – Чудеса... А где он взял? – Говорю же, принесли гости. Один по фамилии Харламов, как хоккеист. И папа всю ночь пилил и строгал это дерево. Я утром с полу подобрала... – Ты бы спросила откуда. – Я и спросила... А он говорит, из Тридевятого царства. – Сказки читает? – Стихи... Знаешь, мне это очень не нравится, – с тревогой продолжала Надежда. – Когда я была совсем маленькая, мы с ним однажды искали это царство. По полю ходили, сразу после дождя. Такая у нас была игра... Будто, если оказаться на том месте, откуда начинается радуга, то можно найти вход... И вот в последнее время, я заметила, он снова стал искать. Еще дождь не кончится, он в поле... Я так боюсь за него! Марина помолчала, потом протянула с бабьим вздохом: – Ох, господи, голова кругом! И за что такие напасти? – Мне нужно увидеть Андрея, – вдруг выдала Надежда. – И все сразу станет хорошо. – Не обманывай ты себя! – отмахнулась Марина. – Не забивай голову. – Я такая слабая оказалась... Совсем не держу удара. И опускаюсь, Марин. Я опускаюсь, даже за собой уже не слежу... – Ну это брось! Подруга спохватилась, метнула на стол несколько тарелок, включила микроволновку. – Курицу подогрею... Сейчас мы с тобой вина выпьем! – Не надо, Мариша! – Да, кстати! Ваня Беспалый прилетел. Звонил тут... Про тебя спрашивал. – Да-да... Надежда взяла яблоко, надкусила и вдруг заплакала громко, навзрыд. Закрыла лицо руками, спина затряслась, а яблоко выпало и покатилось через всю кухню. Марина обняла ее и тоже заплакала. – Надь, ну ладно, Надь. Ну что теперь делать? Забудь ты его, гада! Сколько можно реветь по нему? Надежда что-то силилась сказать – не получалось, только стон и сдавленные всхлипы. Марина налила воды, чего-то накапала. – Выпей, Надь. И пойдем, я тебя уложу. – Он меня отверг! – кое-как выговорила та. – Он... он оскорбил меня!.. Он... он... А я все равно... люблю его. У нее вмиг опухли и покраснели глаза и нос. Некрасивая, дрожащая, сквозь стиснутые зубы и рыдания она кое-как выпила и уткнулась Марине в грудь. – Знаешь... – заикаясь от спазмов в горле, заговорила Надя. – Как мы танцевали! Как его забыть? Мы так танцевали... У меня до сих пор... кружится голова... – Ну, убить его мало! – Не говори... Я дома спать не могу! Эти стены, эта кровать... Все кружится... Меня тошнит. – Тошнит?.. – Нет, просто вестибулярный аппарат уже ни к черту... – Знаешь, клин клином вышибают! Плюнь на все и выходи замуж! Где этот твой поклонник? – Какой? – У тебя что, навалом их? Школьный! С которым к Крикалю приходили. Ты бы взглянула со стороны, как он на тебя смотрит! И все, между прочим, тебе прощает. Надежда притихла на мгновение, потом спросила прерывающимся шепотом: – Тебе показалось... он любит меня? – Это очень заметно! Очень!.. Ты что, сомневаешься? – Знаешь, сегодня Сердюк хотел сделать мне предложение... Третье по счету. – И не сделал?! – Я не позволила... Вдруг испугалась... – Чего, недотепа? Она попыталась перевести дух, но слезы не давали сделать это – еще давили горло. Глядя блестящими глазами в одну точку перед собой, она слово за словом, как шаг за шагом, до конца высказала то, что мучило. – Однажды он сказал... Давно, еще на выпускном вечере... «Все равно ты будешь моей...» – Так замечательно! Настойчивый, последовательный мужчина. – И он сделает все, чтобы покорить меня. Не посмотрит ни на какие... условия, обстоятельства... Даже если я опущусь, стану падшей... Все равно возьмет. – Ну, это вообще!.. – Не торопись... Сейчас он все прощает. А что будет, когда покорит? Когда завоюет?.. Я боюсь, Мариша. Она кое-как подняла с пола яблоко и стала обтирать его ладошкой, глотая слезы. – Пойдем, умоешься. – Марина повела ее в ванную. – А я тебе постелю... Надежда шла как пьяная, голова у нее кружилась... Она лежала в постели, а перед глазами продолжалось это кружение, медленно перетекавшее в сон, который снился Надежде каждую ночь. Тот, первый, вечер в танцевальном клубе поразил ее воображение. Или, скорее, отравил... Она танцевала во сне с Андреем. Скорее всего – классический вальс под музыку Шуберта, причем их кружение, казалось, ничто не ограничивало: ни зал, ни игра оркестра, ни время. Точнее, их танец был единственным, самым первым вальсом, по образу и подобию которого создали все остальные вальсы на земле. Но и сказкой это не выглядело, напротив, все было реально и осязаемо, потому что там, где они танцевали, все время присутствовала собака Надежды – фокстерьер, который недовольно их облаивал. В какой-то миг Андрей подхватывал ее на руки, и Надя ощущала чувство полета, но опять-таки не оторванное от реальности, потому что все равно слышался этот лай, а они с Андреем завершали танец в постели. Музыка незаметно смикшировалась, и остался лишь возмущенный лай пса за дверью... |