Онлайн книга «Дождь из высоких облаков»
|
Оператор отснял эпизод, развернул камеру на режиссера и корреспондента. Подал знак. Надежда говорила в микрофон: – Мы с детства знаем прекрасную повесть Вениамина Каверина «Два капитана». Мюзикл по мотивам этого произведения – дань моде или вы угадываете зрительский интерес? Ведь речь опять идет о войне. Режиссер выглядел несколько напряженным. – Наш спектакль не только о войне. Прежде всего это повесть о мужестве, о долге, чести и достоинстве. Наконец, это поэма о любви. Мы хотим поговорить со зрителем о великом и вечном, о том, что не подвержено вкусам или влиянию моды. Наши актеры поют и говорят стихами, потому что только так можно выразить эти чувства и найти прямую дорогу к сердцу зрителя. Война и любовь – вещи, казалось бы, несовместимые, взаимоисключающие друг друга, но именно в их противоборстве проявляются все главные качества человеческого духа... На последних словах режиссера камера скользнула по пустому залу к сцене, где шел кульминационный эпизод спектакля... Надежда монтировала сюжеты для новостей и видела этот отрывок уже на мониторе. Ей что-то не нравилось в размышлениях режиссера, в словах о войне и любви; хмурясь, она снова и снова прокручивала этот отрезок. И потом, когда она ехала в полупустой электричке и опять вспоминала ту их встречу, эти слова рефреном звучали в сознании... Зимнее ночное шоссе укачало Надежду, и она задремала, изредка открывая глаза. Машина то поднималась в гору, то спускалась с крутого подъема, проплывали слепящие фары встречных автомобилей, мелькнул указатель – Владимирская область. Андрей сидел за рулем, будто влитой, молчал и был отчего-то неулыбчивым, сосредоточенным. Свернули с трассы на заснеженную и пустынную дорогу, которая окончательно убаюкала Надежду. Но едва машина остановилась, она проснулась. У редких фонарей за окном тревожно метались снежинки, какой-то поселок в сугробах, собачий лай. – Где мы? – спросила Надя настороженно. – Деревня Головино, – невесело обронил Андрей. – А река, знаешь, как называется? Вольга. Все богатыри отсюда родом. – А мы что будем здесь делать? – Сейчас пойдем в гости. – К кому? – У меня друг погиб. Ликвидировали ЧП, разбирали завалы... В общем, Володьку накрыло... Здесь живут его родители. – Какие завалы, Андрей? – испуганно спросила Надежда. – Взрыв бытового газа, подъезд обрушился. – А почему ты там оказался? – Потому что работаю в МЧС. – Теперь понятно... А это удобно – среди ночи? – Другого времени не будет. Мне надо кое-что передать. Андрей взял сумку, и они вышли на улицу. В деревянном доме света не было, ветер гнал с крыши снег, заметало калитку и крыльцо, со скрипом качался фонарь – казалось, это давным-давно брошенное жилье... – Здесь же никого нет, – бессильно проговорила Надя. – Есть, – возразил он. – Видишь, дым из трубы? – Значит, спят. – Они не спят... Увязая, с трудом пробрели по снегу и взошли на крыльцо. Андрей постучал. В тот же миг в окнах загорелся свет. – Кто? – спросили из-за двери. – Это я, дядя Паша, – отозвался Андрей. – Сережа! – Дверь открылась. – Сережа приехал! Надежда старалась скрыть недоумение. Рослый, крепкий старик с седой щетиной и острым взглядом провел их в дом и только здесь обнял Андрея, после чего взглянул на Надежду, вежливо поздоровался. – Раздевайтесь, проходите. Навстречу из комнаты вышла пожилая женщина в выцветшем цветастом халате, в платке на плечах, кинулась к Андрею и уж было заголосила: – Ой, Сереженька... Но дядя Паша оборвал причет, произнеся негромко и властно всего одно слово: – Валентина. – Затем добавил тем же тоном, но с тончайшей и какой-то трепетной лаской: – Собери-ка на стол, гости у нас. И тем самым как бы оторвал ее от чего-то тщательно скрываемого горького, переключил на обычные хлопоты. – Это Надежда, – коротко представил Андрей и усадил ее на старый венский стул. И хотя горе томило, угнетало и горбило стариков, Надежда чувствовала, что оба приметили ее, приласкали взглядами, из посторонней сделали своей. – Ну как ты, тетя Валя? – спросил Андрей. Та накрывала на стол и только махнула рукой: – Да я-то ладно. Неделю полежала и снова на ногах... – Позавчера из больницы выписали, – сообщил дядя Паша. – Опять уколов наширяли, ходит... – Поедете в санаторий, – строго сказал Андрей. – На два месяца, оба. И не спорьте. Я распоряжение привез. Старики переглянулись. – Ой, Сереженька, да какой санаторий? – запричитала тетя Валя. – У нас же коза, кролики, пчелы... – Поедем, – решил дядя Паша. – С пчелами до весны ничего не сделается, а козу и кроликов побоку. – Как побоку? – испугалась тетя Валя, но сразу же замолчала. – Нам надо обстановку сменить. – Дядя Паша разлил водку в рюмки. – А то мы тут вдвоем с тобой досидимся... Раз государство дает возможность, надо ехать. Ну что, чокаться не будем. Вечная память. – И выпил махом. Андрей лишь пригубил и поставил рюмку. – А ты что, Сергей? – Я за рулем, дядя Паша. Мне бы чаю. – Вы что же, сейчас и назад? – ахнула тетя Валя, снимая чайник с плиты. – И не переночуете? – Я к вам в санаторий приеду, – пообещал Андрей и открыл сумку. – Простите, что все так неторжественно... Сами понимаете. – Он достал коробку и встал. – Вот, Павел Анисимович и Валентина Васильевна, передаю вам на хранение. Все документы... Мой совет: спрячьте подальше, пока неспокойно. Никому не показывайте. Дядя Паша принял коробку, зачем-то пожал руку Андрею. А тот вынул бумажный пакет и положил на стол. – Здесь деньги и банковские документы. Разберешься, дядь Паш. – Разберусь. – Старик приоткрыл коробку и что-то там рассматривал, не смея прикоснуться. – Елки-моталки, да когда же он успел? И ведь ни слова... – Он все успел, дядь Паш... Тетя Валя прикрыла рот концом платка, готовая расплакаться, но наткнулась на строгий взгляд мужа и застыла. Андрей подвинул к ней сумку: – Тут личные вещи, теть Валь... Старик бережно поставил коробку, налил водки. – А что же твоя Надежда не выпила? – спохватился он. – Кто у вас за рулем? Ну-ка до дна! |