Онлайн книга «Дождь из высоких облаков»
|
– Вы поймете друг друга. Мой папа живет вторую жизнь. – Вторую? – Он взял ее за руку. – Значит, давно живет на свете. – Это он так говорит... Первую он не любит вспоминать. Была война, всякие лишения... – Он что, воевал? – Он попал на фронт в сорок четвертом, семнадцати лет. Дошел до Берлина. – Геройский у тебя родитель! – Ничего геройского. По крайней мере из того, что я знаю. Воевал в пехоте, после войны отслужил еще восемь лет. Где-то в Прибалтике. Вроде боролся с националистами. – Вот как? Интересно бы поговорить... – Может быть, когда-нибудь и расскажет... После войны долго работал в Заполярье, геологом. Исходил пешком весь Север, от Швеции до устья Индигирки. В пятьдесят вышел на пенсию. Вот его вся первая, и самая загадочная, жизнь. – А вторая? – Вторая, кажется, проще и понятнее. Папа женился на моей маме. Родилась я, и у него началась совсем другая жизнь. А сейчас он почти безвылазно на даче. И кажется, у него теперь третья жизнь. Мне неудобно говорить... Но ты должен это знать. Чтоб быть готовым... В общем, папа сейчас живет воспоминаниями и какими-то фантазиями. – И в чем же это выражается? – Когда мне было четыре года, он водил меня в поле сразу после дождя. Мы искали вход в Тридевятое царство. – Как интересно! – засмеялся Андрей. – Да твой папа романтик! И нашли? – Мы гонялись за радугами. Потому что вход там, где начинается радуга. – А стихов он не пишет? – Нет, только читает... А теперь он снова после каждого дождя идет в поле. И целыми часами бродит там, пока светятся радуги. Особенно после того, как умерла мама... Наверное, это от одиночества и тоски. Они некоторое время шли молча под оглушающие трели жаворонков. – Мне кажется, я начинаю понимать природу конфликта, – задумчиво продолжила Надежда, – отцов и детей... Мы взрослеем и живем только первую жизнь, а они в это время уже в другой. Это как в разных мирах... Мы никогда не будем чувствовать друг друга. Даже знаю, в какой момент наше общее пространство... перестало быть общим. Когда я первый раз не пошла с ним в поле после дождя... – Я тоже давно не верю в чудо, – проговорил Андрей с сожалением. – А хочется! Например, чтоб завтра кончилась война... Она неожиданно обняла его, поцеловала и виновато замерла, положив голову на плечо. Жаворонки пели прямо над ними. – Так боюсь за папу, – вдруг призналась Надежда. – В последнее время им ко всему прочему овладела страсть к путешествиям. – Склонность к бродяжничеству? – улыбнулся он. – Это тоже здорово! Мне тоже иногда хочется бросить все, отпустить себе бороду... – В прошлом году уходил куда-то. Соседу сказал, в Москву уехал, а я звонила ему – говорит, на даче сижу... Всех обманул, а сам в Мурманск ездил. Случайно железнодорожный билет нашла... Андрей услышал в ее голосе беспокойство. – Это уже серьезно. Надо чем-то отвлечь его. Переключить внимание. – Я знаю чем, но пока не могу. – Чем же? – Внуком. Или лучше внучкой... Он хотел что-то ответить, но не успел, поскольку из деревни выкатился стремительный мохнатый комок и помчался навстречу. – Граф! – крикнула Надежда. – Он услышал наши голоса! За три секунды ее джинсы и белая майка покрылись грязью. Смеялись, облизывались, причем пес не хотел идти ногами и поехал на руках. Все трое так и предстали перед Игорем Александровичем, который сидел на крыльце и, как завзятый сапожник, прошивал дратвой армейские яловые сапоги. Длинные волосы были перетянуты ремешком, отчего и сейчас он напоминал первопечатника Федорова. Гостей встретил, как всегда, сдержанно. – Это Андрей, – представила Надежда после взаимных приветствий. – А это Игорь Александрович. Они молча пожали друг другу руки. Андрей снял рюкзак, поставил на крыльцо. – Мы привезли продукты! – объявила Надежда. – И еще купила тебе меховую безрукавку. Как раз для весны. – Вы на чем добрались? – В голосе старика послышалось удовлетворение. – Ой, пап, на машине! – обрадовалась Надя. – И застряли! На выезде, в лесу. – Трактора нет. – Обойдемся шанцевым инструментом, – успокоил Андрей. – Лопату дам... Когда обратно? – В тринадцать тридцать. Игорь Александрович взглянул на гостя: – Военный? – Так точно, – усмехнулся Андрей. – Тогда иди откапывайся. – Старик подал ему лопату. Андрей забросил ее на плечо и подался через поле. Надежда стояла у калитки и долго смотрела ему вслед. Солнечный яркий день, жаворонки и удаляющаяся широкая спина... – В корзине грибы, – поглядев на дочь, не сразу окликнул Игорь Александрович. – Что? – Она будто очнулась. – Пожарь грибы, – рассматривая шов на голенище сапога, попросил отец. – С лучком, с укропом. – Да что ты? Грибы? – изумилась она, потому что все радовало в ту минуту. – Какие? – Сморчки... Она заглянула в корзину. – Пап! Может, тебе новые сапоги купить? – Зачем? – спросил он и с любовью осмотрел сапог. – В этих еще можно ходить и ходить. Они к ноге привыкли, а я к ним. Вот только голенища широковаты... – Ну как тебе Андрей, пап? – не вытерпев, спросила наконец осторожно. – Что – как? – Ну, на первый взгляд? – На первый взгляд никак. – Знаешь, он, правда, на тебя очень похож. Молчит, молчит... Но зато как танцует! – А где служит? – Говорит, в МЧС... – В каком звании? – Он прицелился шилом. – Капитан! Игорь Александрович проткнул шилом кожу, пропустил иглу. – В его годы капитан? Нежирно. – Но уже не лейтенант! – засмеялась она. – Значит, без образования... – Что ты, папа. У Андрея два высших! – Тогда разгильдяй, – со знанием дела заключил он. В это время послышался гул машины. Они одновременно обернулись в сторону поля... Там юзом по жидкой земле, выделывая замысловатые фигуры, ехал синий джип. Игорь Александрович проворчал: – Все поле колесами изнахратит. Ну точно, разгильдяй... |