Онлайн книга «Темная комната»
|
Рассвет Миха встречает с облегчением. * * * – Тот человек, который застрелился. Немец. Я все о нем думаю: вы сказали, что он убивал детей по приказу. – Да. – А что бы случилось, если бы он воспротивился? То есть, я хочу спросить, была ли у него возможность отказаться? – Да! – Да? Этим утром Колесник был готов к его приходу заранее. На столе сигареты, водка и два стакана. Елены не видать. Старик придвигается к столу. Теперь он ближе еще на несколько сантиметров. Минуту или две он думает. – Были приказы, но были и добровольцы. – Приказывали вызываться добровольно? – В какой-то мере. Да. – В какой мере? Теперь Михе можно быть нетерпеливым. И можно эту нетерпеливость проявлять, Колесник все равно ответит. – При желании можно было отказаться. Если вы не хотели, никто вас не заставлял. – И за это никак не наказывали? – Нет. – Так вы думаете, тот человек, он убивал детей по собственному желанию? – Нет, я так не думаю. – Не думаете? – Нет. – Но если его не заставляли и сам он не хотел, почему тогда он это сделал? Колесник молчит. Миха берет сигарету, другую подталкивает к Колеснику. Старик прикуривает от старой сигареты. – Разве не мог он стрелять в сторону? Делать вид, что целится, но стрелять мимо? Колесник пожимает плечами. Миха думает: «А ты, Колесник? Ты целился или мазал?» – За это еще кое-кто отвечал. Через широкий кухонный стол Миха глядит на старика, и тот опять пожимает плечами. Жест, выражающий скорее отступление, а не окончательный отказ. Миха решает: «Целился». – В каком смысле? – Некто этим распоряжался. И даже если он не приказывал вот так, напрямую, он все равно давал понять, что нужно сделать. Так что от вас ничего не зависело, понимаете? И вы шли и делали, хотя вам и не приказывали. Получалось, что делали добровольно. А в таком случае тот, кто отдавал приказ, тоже ни за что не отвечал. Колесник чертит в воздухе круг, и Миха следит за его руками. А потом старик просто сидит. Через какое-то время продолжает. – Трудно мне вам это объяснить. Я не сумею это рассказать, да вы и не поймете. Я думал сегодня: хорошо это. Хорошо, что вы так и не узнаете, что у меня на уме. Вы совсем другой человек. А Миха думает: «Это чересчур просто. Слишком просто, чтобы об этом рассказывать». – А вы сами теперь не другой? – Может быть, может быть. Затрудняюсь сказать. Не мне судить о таких вещах. – Но сегодня это имеет для вас какое-то значение? То, что вы тогда делали? – Нет. Нет. Но я помню, что тогда мне это помогало. * * * Миха пишет Мине письмо. Он не может сказать ей всего по телефону. Боится произнести это вслух. Вдруг тогда это станет реальностью. Ей будет противно, он знает. Может, она письмо и не прочтет, но ему, по крайней мере, нужно вылить это на бумагу. Может, это действительно был замкнутый круг, как сказал Колесник. Миха думает о деде. С автоматом. Стоит, впереди траншея, а позади черно-зеленая чаща. Он мазал? А если да, меняется ли хоть что-нибудь? Становится ли он от этого лучше? И почему? В то самое время, в том самом месте. Они пришли сюда убивать. Вот зачем он здесь был. Миха кладет письмо в конверт и запечатывает. Тошнит, надо бы лечь. Он идет с письмом в туалет, рвет его и спускает клочки в унитаз. * * * Два дня Миха не ходит к Колеснику. Не то чтобы он задумал так нарочно. Но проходит один день, а за ним следующий. * * * На линии помехи, и Минин голос теряется среди шума. Ей снова звонила мутти. Миха понимает, что Мина на него сердится, но нужно дать ей выговориться. Он то и дело ее перебивает – сам того не желая, в неподходящий момент. И чем дальше, тем хуже. – Она подумает, что я не передаю приветы. – Нет, она подумает, что я вконец обленился. Плохой сын. – Так позвони ей оттуда. – Не могу. – Почему, Миха? – Что? – Я спросила почему. – Она поймет, что я звоню издалека, мне придется врать. – А так ты меня заставляешь врать. А ей я врать не хочу. – Отец тоже звонил? – На прошлой неделе, я же тебе говорила. – Ага. – Ты там еще долго пробудешь? – Мина, я не слышу. – Ты еще долго там? – Пару дней, наверное. На выходные возьму билет. – Пару дней. – Да. У тебя все хорошо, да? С ребенком все в порядке? – Просто замечательно, Михаэль. Я все еще беременна, и все просто за-ме-ча-тель-но! И молчит. И Миха тоже. Пусть пыль уляжется. – Я поставлю на автоответчик. Позвонят твои родители, не стану подходить. – А когда я позвоню, подойдешь? – Ты скоро вернешься. Зачем тебе опять звонить? Миха делает глубокий вдох. Мина жестока. Что ж, он тоже будет жесток. – Деньги кончаются. Возле Михиных пальцев неровным столбиком высятся монеты. Он отводит глаза, притворяясь, что их тут нет. – Да, хорошо. До встречи. – До встречи. Оба молча ждут, когда связь оборвется. Мина не выдерживает и первая дает отбой. * * * Колесник сидит на стуле, как прикованный. На полированной деревянной ручке стоит пепельница и лежит коробок спичек. Миха протягивает старику непременную пачку сигарет, и тот закуривает. * * * – Вы испытывали к евреям ненависть? – И да, и нет. – Это как? |