Книга Ложе из роз, страница 24 – Сьюзен Симмонс

— Прежде всего, мы должны объездить всю округу и особенно дорогу, ведущую к аббатству. Вы сами должны увидеть, где миссис Мак-Джилликадди и конюх, по их словам, видели призрак.

— Единственно возможное начало расследования, — пробормотал Майлс скорее для себя, чем для своей собеседницы.

— Я взяла на себя смелость приказать оседлать наших лошадей и привести их к крыльцу.

Пока мы разговариваем, Булл-Рок и Красотка уже заждались.

— По-видимому, миледи, вы успели подумать обо всем.

— И впредь буду стараться, милорд.

— Тогда начнем?

Как гласит старая притча, переведенная с древнего санскрита, человек может познать, что такое красота, только тогда, когда увидит что-нибудь действительно безобразное.

Майлс повидал на своем веку достаточно много уродливого. Вероятно, именно потому в это июньское утро леди Элисса Грей, с блестящими от возбуждения глазами, облаченная в соблазнительно облегающую ее грудь амазонку, верхом на танцующей от нетерпения лошади, показалась ему прекрасной.

— Спокойно, Булл-Рок, — приказал Майлс, ставя ногу в стремя и усаживаясь в седло своего жеребца.

— Мы начнем с поездки по дороге, если вы не против, — предложила она.

— Я ни в коей мере не против, — отозвался Майлс.

Не успели они отъехать от аббатства — в сущности, они были как раз напротив парка с классическими греческими статуями — когда к дороге вышел садовник со шляпой в руке.

Мужчина поклонился им со всем уважением.

— Добрый вам день, миледи, — прищуренные от солнца глаза метнулись в сторону Майлса. — Добрый день, милорд.

— Добрый день, Голсуорси, — приветливо поздоровалась с ним Элисса. — Как вы себя чувствуете в это чудесное летнее утро?

— Странно, миледи.

— Странно?

— Да, миледи, — Голсуорси почесал свободной рукой за ухом. — Пожалуй, я совсем запутался, — сокрушенно проговорил он, переминаясь с ноги на ногу.

— С чем вы запутались? — спросила Элисса. — Опять что-нибудь с Ианом Маккеннитом?

— Нет, миледи.

— Вас беспокоит отшельник?

Голсуорси старательно покачал головой.

— Он никому не доставляет беспокойства.

— К Пещере монаха отнесли корзину, как я приказывала?

— Конечно.

Майлс заметил, что Красотке не терпится помчаться галопом. Кобыла нервно приплясывала, дергала головой, несколько раз фыркнула и завершила свои выходки беспокойным ржанием.

Элисса наклонилась, потрепала лошадь по изящной серой шее и прошептала несколько слов ей на ухо, прежде чем вновь обратилась к мужчине, в котором теперь и Майлс узнал старшего садовника.

— Тогда в чем же дело?

— Я тут увидел в саду, миледи…

— В каком саду?

— В розарии.

— Что же вы увидели в розарии?

— Что-то непонятное, миледи.

— Если вы расскажете мне, что увидели, Голсуорси, я помогу вам все понять.

Он еще решительнее смял в руке шляпу и снова затоптался на месте.

— Я в этом сомневаюсь, хоть вы и умны, миледи.

У Элиссы ангельское терпение, решил Майлс. Иначе ей бы ничего не удалось вытянуть из Голсуорси.

— Так что же вы видели в «Будуаре миледи»? — спросила она.

— Цветок.

— Продолжайте, — ободрила Элисса садовника.

— На сухой лозе.

— Сухой лозе?

— Не такая уж она сухая, миледи.

— Но она давно уже засохла.

Садовник покачал головой.

— Мы пересаживали цветы, на которые его светлость… — он взглянул на Майлса, — … случайно наступили, когда один из парней поднял глаза и закричал, пораженный увиденным.

— Да?

— Чтоб мне провалиться на месте, миледи — сухая лоза расцвела!

— И какие у нее оказались цветы?

— Белая роза, а внутри, на лепестках — как будто капли слез, — старший садовник выразительно вздохнул. — Никогда еще таких не видел.

— Спасибо, Голсуорси. Очень хорошо, что вы рассказали мне об этом. Мы с маркизом обязательно придем взглянуть, как только вернемся с прогулки.

Садовник кивнул и отступил.

— Как вам будет угодно, миледи.

— А пока приглядывайте, чтобы в саду не было посторонних.

— Да, миледи.

Элисса подбодрила лошадь прищелкиванием языка.

— Вперед, Красотка.

Некоторое время они ехали молча, а затем Майлс предложил:

— Пенни за ваши мысли.

— Всего пенни? Прошлой ночью, если мне память не изменяет, цена за них составляла десять фунтов, — Элисса поправила юбку амазонки. — В таком случае я ничего вам не скажу.

Майлс терпеливо ждал.

— Я задавала себе вопрос, было ли это простым совпадением, или причина кроется в чем-то совершенно другом, — со вздохом произнесла она.

— Причина чего?

— Того, что меньше чем за один день все четыре части моего фамильного герба чудесным образом материализовались.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросил Майлс.

— В первом квадрате герба, как я объясняла сэру Элфриду вчера вечером, изображен стоящий лев, подобный льву на гербе Ричарда Львиное Сердце.

— Вероятно, это геральдический символ преданного рыцаря, который последовал за своим королем в Святую землю.

— Возможно, — Элисса придержала кобылу, пустив ее медленным шагом, Майлс последовал ее примеру. — Во втором квадрате — белый цветок, который считался исчезнувшим.

— Послушайте, да ведь один из помощников Голсуорси обнаружил белую розу, расцветшую на мертвой лозе — этой лозе, должно быть, уже сотни лет, она могла существовать и во времена крестоносцев!

— В третьей части герба изображен крест, упомянутый в книге моего деда, а в четвертой — наш фамильный девиз «Vincit omnia veritas».

— Или это простое совпадение, или нечто совсем иное, — согласился Майлс.

— Это какая-то загадка.

— Да, пожалуй, слишком много странностей случилось в эти дни.

Элисса покачала головой.

— Но я совсем позабыла о цели нашей поездки. Мы находимся на дороге, ведущей к аббатству, и именно здесь, как мне говорили, конюх увидел призрачного рыцаря.

Майлс внимательно осмотрел указанное место, особенно деревья по обе стороны дороги. Они представляли собой естественное и надежное укрытие для всадника и коня. Майлс спешился, опустился на колени и принялся разглядывать землю. Она оказалась рыхлой и мягкой после недавнего дождя. Видимо, по дороге ездили часто, поэтому, если здесь и были какие-нибудь следы, они уже давно исчезли.